Диагноз - Александра Захарченко

Мэр сделался бледнее своего секретаря, предчувствуя беду — дарканы с добрыми намерениями никогда не приходят, а несут лишь боль и страх всему живому.

— Да, господин. На пляже ожили несколько кустов, а после и вся земля рядом с ними стала плодоносить. Это настоящее ч-чудо! — немного запнулся мужчина, не поднимая головы.

— Отлично! Найдите мне того, кто это сделал!

— Кто сделал? — удивился мэр — но это никто не делал! Это чудо триединый бог ниспослал нам свыше…

— Ты идиот? — вскинул бровь Андрас — это дело рук мага. Мага жизни. И он прячется где-то в вашем городе.

— Маг жизни? Но их же не существует — проблеял мэр неуверенно.

— Существует, как видишь. И она мне нужна.

— Она? Девушка?

— Да.

— Я слышал слухи, что первыми начали оживать деревья в монастыре. Но подтверждения этому никто не мог дать — мать-настоятельница не впускает никого на свою территорию…

— Монастырь?

— При нем пансионат для благородных девиц. И есть одаренные.

— Хм. Я сам отправлюсь туда — Андрас поднялся с кресла, в котором успел развалиться.

Он чувствовал, что его кулон стал теплым, стал светиться ярче обычного.

— Позвольте сопроводить вас?

— Нет нужды. Но приготовь мне покои, где я могу отдохнуть — кинул даркан через плечо, выходя из кабинета.

Монастырь, значит. Умно. Даже он не мог так просто туда вломиться и забрать то, что ему нужно. Святые земли были под запретом для таких, как он — бездушных и бессердечных созданий. Они физически не могли находиться на них дольше нескольких минут — их силы исчезали, превращая их в простых смертных, слабых и никчемных. Наказание богов.

Но ему хватит и нескольких минут, чтобы понять, там ли она. И выставить настоятельнице условие — или выдает ему девушку, либо он сровняет с землей этот монастырь.

В груди снова разлилось горькое чувство, которому совсем не нравилось это решение. Даркан нахмурился. За последние три месяца ни одна живая тварь не пострадала от его руки, как ни странно, но он отлично себя чувствовал при этом — тот холод, и серость, окружавшие его с рождения словно отступили, давая ему немного пространства, в котором все было ярким и необычным. А еще этот мерный стук в его груди — ему было совсем непривычно ощущать его по началу. Теперь же он не мог себя представить без него. Наверное, так себя и чувствуют все живые?

Даркан быстрым шагом покинул ратушу и вскочил на коня, понукая его ногами.

Спустя полчаса он уже стоял возле огромных массивных ворот, спешившись и постучав специальной колотушкой.

В открывшемся окне показалось лицо одной из монашек.

— Что угодно господину в этом святом месте? — ее голос не дрогнул ни на секунду.

— Мне угодно увидеть мать-настоятельницу.

— По какому вопросу?

— Личному.

— Ожидайте — и окошко с треском захлопнулось.

Даркан сжал зубы, чувствуя, что начал злиться. Но поделать ничего сейчас не мог — все святые земли окружены барьером, не позволяющему дарканам взять силой этой место.

Спустя еще полчаса, калитка отворилась, а внутри появилась монахиня постарше.

— Пройдемте. Мать-настоятельница ожидает вас — ее голосом можно было лед морозить.

Да уж, не любят тут дарканов — подумал Андрас про себя, и вдруг поймал себя на мысли, что их расу никто не любит. Совсем. Их боятся и ненавидят.

Интересно, а каково это — ощутить любовь?

Но женщина подвела его к дверям кабинета, слегка поклонилась и пошла дальше по своим делам.

Андрас толкнул дверь и вошел внутрь.

— Чем обязана визиту? — голос настоятельницы был тверже алмаза.

— В вашем монастыре прячется та, что принадлежит мне.

— Принадлежит? А вы ей кто? Отец? Брат? Муж?

— Она — моя собственность.

— У нас нет чужой собственности! — отрезала настоятельница — живой человек не может быть чьей-то собственностью!