Диагноз - Александра Захарченко

Три дня в пути он не позволял ей очнуться, пока жар полностью не спал, но на четвертый день решил все же остановится на постоялом дворе, чтобы и самому себя привести в порядок, да и молодой жене не мешало бы принять ванну. Он даже улыбнулся от мысли, когда представил ее в теплой воде с ароматной пеной. Ему обязательно нужно будет это увидеть и принять вместе с ней непосредственное участие. Штаны от таких мыслей вдруг стали тесноваты.

Когда комнату в гостинице подготовили, он сам отнес Эби в кровать, сам ее раздел, сам приготовил ей ванную и аккуратно обмыл ее такое маленькое и соблазнительное тело. В его руках она смотрелась куколкой тончайшей работы, а бледность на щеках придавала еще большее сходство с игрушкой.

Дыхание даркана сбилось, когда она предстала перед ним в своей естественной красоте — тонкая талия, длинные стройные ножки, тонкая шея, аккуратная округлая грудь, которая как раз помешалась в его ладонь, красивая попка с маленькими впадинками возле крестцовой косточки, нежная и гладкая кожа, словно драгоценный шелк.

В этот момент он вдруг осознал, как его тянет к этой девушке, что она вдруг стала ему так нужна, как умирающему в пустыне нужна вода, а замерзающему в ледяной пустоши — жаркий огонь.

Даркан завернул свою драгоценную ношу в теплый махровый халат и уложил на кровать, укутав ее дополнительно одеялом, сам же улегся рядом, притянув этот мягкий кокон к себе вплотную, и вдыхая аромат ее волос.

Все в его расе были уверены, что чувства — это слабость, что сила уйдет, если сердце даркана вновь начнет биться. Но сейчас он понимал, что как только его сердце сделало первый удар — он обрел истинную силу, стал намного сильнее, чем был прежде, что все, что ему твердили остальные — ложь. Неужели они и вправду верили во все это? Или кто-то специально сделал так, что дарканы перестали чувствовать? Кто-то хотел, чтобы они исчезли, как вид, и этот мир погиб?

За этими мыслями он и сам не заметил, как уснул, прислушиваясь к тихому сопению своей жены.

На утро он почувствовал, что она проснулась. И его глаза наткнулись на ее испуганный взгляд. В этот момент даркан почувствовал острую боль, как будто в сердце резко вонзили иглу. Его маленькая жена все равно боится его, несмотря на клятву и его слово не причинять ей никакого вреда. Ему нужно дать ей понять, что не стоит этого делать, но как — он не знал, а спросить у кого бы то ни было даркан попросту не мог. Если кто-то прознает о том, что его сердце ожило — на них начнется настоящая охота.

Андрас оставил ее в ванной, а сам привел себя в порядок и отправился вниз за завтраком, Эби необходимо немного поесть прежде, чем они отправятся в путь.

Ожидаемо, она была очень голодна, но позволить ей наесться сейчас он не мог — это могло плохо для нее закончиться.

Сегодня даркан решил не усыплять ее — и так она провела три дня в забытьи, но беспокойство за нее не отпускало его весь день. В один момент ему показалось, что с Эби не все в порядке. Андрас ворвался в карету и увидел, что девушка действительно плохо себя чувствует, и, несмотря на ее слабые возражения, ему пришлось снова погрузить ее в сон.

Выбора нет, придется всю дорогу провести именно так — иначе это могло отразиться на здоровье его жены. А когда на горизонте показались шпили его замка, даркан даже вздохнул с облегчением — наконец-то они на своей земле.

Андрас спрыгнул со своего коня, когда они въехали во двор замка и сам открыл дверцу кареты, подавая ей руку. Девушка в этот раз не стала неуверенно жаться от него в сторону, а смело вложила свою ручку и вышла наружу, встав рядом с ним.

Сердце даркана усилило свой бег. Странно, но ему вдруг стало важно ее мнение о его доме — понравится ли ей здесь? И по ее восторженному взгляду Андрас понял, что да — вид его родового замка впечатлил Эби.