Снова моя - Надежда Борзакова

Steklov Nikita: «Ну как… Ребра и правая рука сломаны, сотряс. Еле дышит, от этого бесится и всех кошмарит. Вообще домой уже собрался.»

О, Боже!

Zlata Frolova: «Ясно. Пусть поправляется. Ладно, тогда до встречи в понедельник. Если что-то изменится, дай, пожалуйста, знать».

Вот так, правильно, Злата. Твою переписку можно использовать в примера того, как поддерживать добрые деловые отношения с партнерами.

Отчитавшись Виктору Петровичу что узнала о состоянии Ветрова, я запустила «Автокад» и принялась за чертежи, которые потом, много позже превратятся в красивые и уютные шестнадцатиэтажные дома. Как же это успокаивает. Словно погружаешься в другой мир — простой и понятный, в котором абсолютно все контролируешь. В котором абсолютно все получается так, как хочешь ты.

А вечером, когда шла домой, в вестибюле бизнес-центра увидела Стеклова. Внутри все сжалось. Зачем он приехал? Вдруг что-то случилось с Ветровым? Вдруг ему стало хуже? Вдруг он и правда свалил из больницы, чем навредил себе? Вдруг…

Самую страшную мысль додумать я просто не смогла.

Стеклов поднялся мне навстречу.

— Привет! Мы можем поговорить?

— Что случилось? — прошелестела одними губами.

— Давай не здесь, ладно?

— Никита, — я вцепилась в его обтянутые серым пиджаком предплечья, — что с Русланом?

Он медленно исследовал взглядом мое лицо, а потом ухмыльнулся.

— С ним все нормально. Ну, настолько, насколько может быть с учетом аварии. Не волнуйся.

И честное слово, сейчас мне было глубоко безразлично, не посмеивается ли надо мной Стеклов. Облегчение было таким сильным, что на глаза навернулись слезы. Заметил ли он мне тоже все равно.

Я убрала руки.

— Зачем ты приехал?

— Поговорить. Давай кофе выпьем? А потом я тебя домой отвезу.

— Хорошо.

Выйдя на улицу, я поглубже вдохнула теплый вечерний воздух, пахнущий весной. Еще немного потряхивало от нервов.

— Погода хорошая, — сказал Стеклов.

— Да. Даже жаль в такой день на работе сидеть.

— Не думал, что когда-то от тебя такое услышу, — усмехнулся мужчина.

— А что еще ты не думал? — я поймала его взгляд.

— Ладно… Смотрю до кофейни разговор не дотерпит. Да и лучше здесь. Ну, предметов всяких нет, которыми в меня запустить можно…

— Ясно, — я развернулась, намереваясь пойти в обратную сторону.

— Подожди, Злата. Я, — он посмотрел мне в глаза, — на самом деле, я приехал чтоб перед тобой извиниться.

— Вот как? И за что же?

— Да ты сама знаешь, за что. За ту ситуацию. Мы были малые, дурные мажоры, не видевшие жизни. Подло поступили с тобой…

К горлу подкатил комок. Боль от предательства, от пережитого унижения, казалось давно забытая, вспыхнула с новой силой. Обожгла собранное из осколков и покрытое старыми рубцами сердце.

— … как мрази какие-то.

— Не «как», Никита, — выдавила я.

— Ты права. Прости, пожалуйста.

— Ты думаешь, все так просто? Попросил прощения и все? Еще и через восемь лет!

— Скажи, что нужно. Я сделаю.

— Может мне еще денег предложишь? — крикнула я. — Такие, как ты, ведь живут в полной уверенности, что все в жизни можно купить!

— Живут, — искренне согласился он. — И чаще всего, Злата, именно так и есть. Но речь не об этом. Я просто хочу, чтоб ты знала — я раскаиваюсь. Я и Рус.

— А он что за себя сказать не может?

— Может, Злата. Но не будет этого делать. Потому, что придурок полный. Ему проще лютую дичь творить…

— Это его дело. Я то тут причем?

— При том, что он бухать начал, на бизнес забил, чуть не погиб в добанной тачке… И все потому, что к тебе не прошло.

К тебе не прошло. И мое глупое-глупое сердце сладко замерло, а потом забилось как птичка, пойманная в клетку. Глупое…