Реальность обрушилась со всей способной тяжестью, едва не раздавив его. Здесь успели пройти лишь доли секунды — он был в той же позе, даже ресницы не успели коснуться щек.

Виктор застыл, боясь пошевелиться, и не сразу вытащил кинжал. Из тонкого пореза на груди Инире вылилось несколько капель крови, которые добрались до серой ткани платья, окрасив ее в бурый цвет. Он смотрел в ее пустые глаза и ждал. Она была мертва. Если она не вернется… Все это окажется бесполезным. Оноре, конечно, казнят, но и его убьют. Линия будет прервана. И что может ее удержать здесь? Теперь он уже не верил в свою дурацкую идею с любопытством. В самом деле, вернуться, чтобы узнать каково это — целоваться с ним? Вернуться ради этого с того света? Бред. Бред, бред… Но ради чего еще?! Она никого тут не любит, ее никто тут не держит… И ее тоже никто не любит.

Он не знал, сколько прошло времени, но ее глаза снова ожили. Это всегда видно, когда в тело возвращается душа. Глаза потеплели и она вдруг хрипло, с натугой задышала.

Глава 11

— Вы поймали его? — это было первое, о чем она спросила. Пока Виктор заворожено таращился в ее глаза, замечая только ему видные изменения, она лежала на ледяном полу и удерживала его за локоть, не давая отвернуться.

Он медленно, выдираясь из густого тумана ее души, кивнул и встал, бросив короткое:

— Одевайтесь, вам нужно вернуться в комнаты до утра, — и, уже к Кирху, гораздо злее: — Открывай двери!

На самом деле Виктор не был зол. Все получилось, она вернулась, душа надежно привязана к нему, теперь нужно вытрясти из нее все, что только возможно. Сам Виктор был доволен — был бы — но душа… Душа была свирепа. Она билась в невидимой темнице, рвалась наружу с яростью тигра и удерживать ее было все сложнее. Необходимо было как можно скорее вернуть ее в тело старика, пока его самого не разорвало на кусочки.

Едва Кирх отпустил последнюю цепь, с грохотом загремевшую по каменному полу, Приаш стрелой промчался мимо Иниры и исчез в темноте коридора. Кирх недовольно уставился на нее.

— Быстрее, леди, — поторопил он, не сводя с нее пристального, сального взгляда.

Она поспешно, негнущимися пальцами застегивала платье, все еще чувствуя себя в собственном теле, словно в чужом и даже отвратительное внимание Кирха восприняла отстраненно. Если только он посмеет тронуть ее, король не оставит от домоправителя даже целого кусочка для похорон.

Что-то, видимо, промелькнуло в ее взгляде, потому что мерзкая улыбочка сползла с губ Кирха. Раздраженно пропустив ее мимо себя, он запер двери и двинулся следом.

— Полагаю, провожать меня надобности нет? — процедила Инира, одновременно в ужасе и восхищении от собственной наглости. Что-то изменилось в ней. Она чувствовала это так, словно с души разом слетела вся наносная, навязанная временем шелуха — было легко и одновременно больно вновь ощущать материальный мир вокруг себя, будто с нее содрали ороговевший слой кожи, обнажив нежную, новую… И выносить за спиной пыхтящего старика не было никаких сил.

Домоправитель считал иначе — пришлось терпеть его до самой башни куда он, к счастью, не последовал. С облегчением вздохнув, Инира прислонилась к холодной, покрытой инеем двери и, шумно выдохнув, сползла по ней на пол. В полнейшей темноте первого этажа башни слышались только частые удары капель, сочащихся из душа. Она сделала пару глубоких вдохов, отстраненно чувствуя, как замерзают руки. Голова кружилась. Мир вокруг казалось, царапал кожу. Должно ли так быть или все же, что-то пошло не так? Приаш даже не поинтересовался, сбежал… А ей казалось, будто собственная душа старается выпрыгнуть из тела. Инира была напугана, сбита с толку и отчаянное, детское желание, чтобы кто-нибудь ее защитил вырвалось наружу тяжким всхлипом, далеко разнесшимся по каменному мешку.