Хозяйка судьбы - Анна Никода (2020)

Инира едва удержалась от стона. Она устала и едва держалась на ногах, голова снова разболелась, как и горло, а нос заложило. К сожалению, леди не пристало при всех сморкаться в платок, а потому она мужественно шмыгала и молилась всем душам о помиловании.

К рассказу о втором покушении, оказывается тоже можно многое добавить — отчего, например, льер Оноре так невзлюбил новенькую, о его отношениях с лордом-директором (она бросила виноватый взгляд на Приаша, но тот только криво ухмыльнулся) и внезапном появлении последнего во время обычного практического занятия.

— И вас это не удивило?

Инира плюнула на приличия, достала платок из кармана платья и как можно незаметнее вытерла нос. Мать бы со стыда сгорела…

— Было не того, знаете ли… Меня как раз убивали.

— Ну а потом? — не отставал прилипший, как колючка, дознаватель. — Неужто не странно…

— Все ученики находятся под защитой Школы, он почувствовал опасность, — сбитая с толку, Инира повторила слова Приаша, на что получила удивленно вздернутую бровь.

— Вы в это верите? — фыркнул Ле-Вант и, изогнувшись, обратился к Приашу: — И как долго вы собирались скармливать ей эту байку?

И, видя, что лорд-директор не собирается отвечать, с любезной улыбкой обернулся к Инире: — Драгоценная, да на вас же был стандартный охранный контур. Наш любезный ловец перестраховывался…

Она, в который раз уже за эту ночь, обратилась взглядом к Приашу, но по-прежнему — безрезультатно. По его лицу ничего нельзя было понять — только то, что ситуация в целом и Ле-Вант конкретно его ужасно раздражают.

— Но, думаю, мы еще обсудим незаконное применение чар к королевской крови, а пока продолжайте, драгоценная, — насладившись ее удивлением, дьер вновь вернулся к теме разговора. Казалось, ему нравилось сбивать ее с толку, наблюдать за реакцией, а от показной любезности Иниру уже тошнило — и особенно от «драгоценной». Словно издеваясь над ее неприкосновенностью, это прозвище насмешливо показывало, насколько легко можно лишить ее всего.

Она сцепила зубы, опасаясь, что до конца беседы сотрет их до основания. Рассказ о втором покушении дался с трудом — когда все происходило, она была не в том состоянии, чтобы рационально мыслить, а после воспоминания настолько перепутались, что сложно было выстроить их по порядку. Впрочем, одно заинтересовало дьера несомненно.

— Я уже второй раз слышу упоминание об этом вашем даре… — протянул он, когда Инира выдохлась и замолчала, судорожно вспоминая, не сказала ли чего лишнего и молясь, чтобы он не нашел несоответствий в ее рассказе. Мысли в тяжелой, больной голове ворочались неохотно и вяло, а слова доходили с трудом, словно через толщу воды.

— Он не стоит того, чтобы обращать на него внимание, — чувствуя подступающую к горлу дурноту, услышала она словно со стороны. Мир перед глазами внезапно покачнулся и ушел из-под ног. Последнее, что видела Инира — это склонившегося над ней Приаша в черных перчатках для верховой езды.

К ее глубочайшему сожалению, даже болезнь не стала основанием для прекращения допроса. Инира открыла глаза в том самом кресле у камина — напротив, на кушетке, расположился бледностью похожий на вурдалака Приаш. Отблески ревущего в камине пламени дьявольскими языками играли на лице лорда-директора. На столике перед ним стояла чашка с чем-то, обильно исходившим паром, которую ей тут же придвинули ближе.

Чувствуя сухость во рту, она потянулась к ней и обхватила пальцами, радуясь теплу и избавлению от дознавателя.

— Вам следовало сказать, что вы нездоровы, — попенял ей ловец. Впрочем, в голосе его не было обычного раздражения — скорее, облегчение от того, что бастард, наконец, очнулась. Приаш выглядел измотанным и больным, даже больше, чем она сама и Инира невольно прониклась к нему сочувствием, виновато пожав плечами. Травяной настой в кружке делал свое дело — ей стало лучше, жар спадал. Возможно, не обошлось и без заклинаний — кто знает?