Хозяйка судьбы - Анна Никода (2020)

— У нас есть нюхач, — отрезал Амир тоном, говорящим, что расспросы следует прекратить. Инира поджала губы, но промолчала — они перевалили через перевал и в нос ударил горький, соленый запах моря. Хъердарген раскинулся внизу, затянутый сизой дымкой гномьих плавилен, сливаясь цветом с темным льдом неподвижного Северного моря, черным камнем гор.

— Мы пройдем в город отдельно, встретимся у тебя, — тихо сказал граф, набросив серые, сливающиеся с общим унылым пейзажем, плащи, они свернули на боковую тропу, где лошадь пройти не могла.

Инира проследила за ними до тех пор, пока различал глаз. Солнце, и так едва выглядывающее из-за туч, в котловину не проникло и вскоре город и дорога потонули во тьме. Она покачивалась в ускорившейся телеге, используя зеленовато тлеющую трубку.

Хамамбоджи, как ориентир и думала о том, сколько возможностей было упущено. Если бы только у них было больше времени, Приаш научил бы ее контролировать дар и Инира могла бы хоть что-то противопоставить слепой уверенности Амира или хитрому ожиданию мага. Теперь же она чувствовала себя щепкой, которую подхватили бурные воды реки. Несмотря на почти благоговейное отношение графа, он относился к ней скорее как к средству, нежели человеку и любые попытки подать голос попросту игнорировались. Глухое недовольство грозило превратиться в откровенную ненависть ко всем участникам этого забега и Инира с трудом сдерживалась, чтобы не наговорить того, о чем потом пожалеет. Она беззащитна — и в этом ее главная проблема. У нее нет и не было ни единого козыря в рукаве.

На ночлег решено было остановиться у Хамамбоджи.

Скрипя каждой спицей в колесе, их телега подъехала к главным воротам города. Сонные стражники только окинули ленивым взглядом тучного рыжего мельника с детьми и пропустили их, даже не осмотрев мешки. Никому не хотелось копаться в муке, которая белым облаком окутывала телегу. Замершая в ожидании Инира ощутимо расслабилась.

Проехав по темным и пустынным улицам города насквозь, они выбрались с другой его стороны — Северные ворота представляли собой хорошо укрепленную каменную стену высотой в пятнадцать метров с подъемным заслоном из толстого, испещренного рунами железа. К самой стене прижался двухэтажный каменный особняк, обнесенный высоким забором.

— Прошу, — насмешливо прищурившись, Хамамбоджи с несвойственной ему прытью соскочил с козел, едва они въехали во двор, и подал руку Инире. Та с некоторой опаской приняла эту помощь. Алира и Дастан выбрались самостоятельно.

— Неужели никто не узнал вас на въезде? — слегка сиплым от долгого молчания голосом спросила она, поднимаясь вслед за магом по высокому крыльцу. Входная дверь — тяжелая, украшенная искусной резьбой — неожиданно распахнулась, мимо пронесся сгусток тьмы и мешки с мукой буквально вылетели из телеги, плюхнувшись точно в центр двора.

— Они видят только то, что я позволяю… Куда? — рявкнул Хамамбоджи, усы гневно встопорщились. — Под навес, дурень! Извините, птичка, эти слуги ничего не могут сделать с первого раза…

С этими словами он буквально втолкнул их в дом.

— Дети, руками ничего не трогать, по комнатам не шастать, — пока Инира потрясенно вертела головой, маг стянул с себя пропитанные мукой шапку и полосатый утепленный полушубок, в котором становился еще толще. Брошенные на пол они тут же исчезли. — Ваша комната на втором этаже справа. Госпожа Избранная, — прозвучало это издевательски, — ваши покои по лестнице налево, первая дверь. Асимат!

Последнее видимо, было каким-то заклинанием, потому что в ту же секунду перед Инирой материализовалась хрупкая маленькая девушка с перепуганными глазами.

— Проводи наших гостей, — бросил Хамамбоджи, скрываясь за высокими дверями справа от них.

Они молча, сбитые с толку царящими здесь порядками, проследовали за девушкой. Дастан жался к Инире и она ободряюще сжала его руку. Конечно, они боялись — без родителей, в полной неизвестности…