Оказавшись у двери подъезда, почувствовала облегчение. Скоро буду дома — и тогда ничего не страшно. В боковом карманчике сумки ключей не оказалось, хотя я зачастую кладу их именно туда. Это заставило насторожиться и начать судорожно шарить по отделениям.

Долго искать не пришлось. Домофон пискнул — и дверь открылась с внутренней стороны. Мысленно поблагодарила человека, который избавил меня от участи перерывания сумки впопыхах, но тут же поникла, увидев, кто именно вышел из подъезда.

Антон. С мусорным пакетом в руках. Парень кинул беглый взгляд на меня, нахмурился и молча зашагал по двору.

Я вздохнула. Вот вроде бы и не чувствую за собой вины, но от тотального игнора на душе так противно. Кажется, как будто весь мир от меня отвернулся. Хотя отвернулся по факту только Антон.

Придержала дверь, чтобы она снова не захлопнулась, и мышкой юркнула в подъезд. Сейчас мне предстояла самая сложная часть пути — очередные ступеньки. Насколько упростилась бы моя жизнь с появлением в доме функционирующего лифта!

Но, увы, приходится довольствоваться тем, что есть. Лестницей.

Переборов дрожь в коленках, начала аккуратный подъём. Первый этаж, второй… Осталось совсем немного.

На пролёте между вторым и третьим этажами почувствовала, как земля быстро уходит из-под ног. Точно так же, как в первый раз.

Издала сдавленный крик, начала размахивать руками в попытках остаться на ногах, но из-за сумки не справилась с балансом — и приземлилась на холодные плиты, ударившись спиной о поручень.

Первое, что влетело в голову — отвращение. Сколько людей своими грязными ботинками топтали этот пролёт… Мерзко!

В этот момент ногу защемило такой сильной болью, что стало не до чистоплотности. Стопа начала покалывать и стремительно неметь. Пошевелить ей становилось всё труднее.

Надо было послушать умного человека и не геройствовать! Если в первый раз это и могло быть растяжение, то сейчас точно что-то посерьёзней.

В панике я бросилась искать телефон, чтобы, забив на все страхи, позвонить в скорую. Краем уха уловила приближающиеся шаги, а потом мою голову с силой резко повернули — и я столкнулась взглядом с напуганным лицом Антона.

— Кать, что с тобой? Плохо? Тошнит? Голова кружится?

— Нога, — шёпотом ответила на поток вопросов, словно напряжение голосовых связок могло усугубить моё положение.

— Что, болит? — переспросил парень, кладя ладонь на мой голеностоп.

«У него тёплые руки», — тут же унесло меня. Но через секунду Антон сжал пальцы — и из моей груди вырвалось шипение.

— Так, понятно. Встаём.

Но вместо того, чтобы дать мне опору и помочь подняться, как Дарина, Антон вдруг подхватил меня на руки.

— С ума сошёл? Поставь меня обратно! — я начала возмущённо бить его по плечам в накатывающей истерике. — Мне не нужна твоя помощь!

— Да что ты! Правда? — усмехнулся парень, даже не вздрогнув от моих домогательств. — Перенести твои вещи на площадку, останешься жить здесь?

Уверенными шагами, не обращая внимания на моё недовольство, Антон шёл вверх по ступенькам. Толкнул ногой дверь своей квартиры и занёс меня внутрь.

— Ты не захлопываешь дверь, когда выходишь выбрасывать мусор? — поразилась я, даже забыв о своих возмущениях.

— Нет, а зачем? — пожал плечами парень. — Кому придёт в голову ломиться к бедному студенту? Тем более, у меня надёжная охрана.

«Надёжная охрана», развалившись на половину прихожей, мирно спала и даже ухом не пошевелила, когда мы вошли.

— Действительно, враг не проникнет, — фыркнула я, умилившись при виде сопящего Смурфика.

— Сейчас он немного отдохнёт и с новыми силами примется меня защищать, — со смешком заявил Антон.

Парень прошёл в гостиную и усадил меня на диван. Опустился передо мной на колени, осторожно освободил от обуви больную ногу. Более расслабленно стащил второй ботинок и принялся осматривать пострадавший голеностоп.