Нельзя влюбляться - Лил Текст

Либо я слишком увлеклась, либо он через чур бесшумный, но я не заметила, что он подошёл ко мне. Какое счастье, что я не поддалась соблазну порисовать его, было бы очень неловко. Хотя неловкость — не совсем верное слово. Мне бы вряд ли захотелось после этого приходить на работу, меня бы ждал неприятный и полный лжи разговор с Сергеем Эдуардовичем. Но самое паршивое — разговор с отцом. Даже представлять не хочется.

— Да, так, ничего особенного, — я начала прятать блокнот.

— Покажи, не прячь, — он протянул руку и на его лице появился тот самый взгляд, которым взрослый смотрит на ребёнка и умиляется.

Я протянула ему скетчбук. И замерла в ожидании вердикта.

"Почему мне так важно его мнение?" — мысленно я задала себе вопрос, ответ на который прекрасно знала, но не была уверена, что хочу это признавать.

— Ммм… Понятно, — он вернул мне блокнот, сопровождая это действие милой улыбкой, — ерундой занимаешься.

"Это больно! Это чертовски больно", — внутри всё сжалось от обиды. Как будто он напросился ко мне в гости и, мило улыбаясь, нагадил на ковёр в гостиной.

Мне нравилось рисовать, это было моей отдушиной. Люди по-разному реагировали, когда я им показывала зарисовки, но никто не называл это ерундой. Кроме моего отца, конечно. Он всегда общался со мной, не как с дочерью, а как с подчинёнными. Если выполняешь работу хорошо — хвалят и выдают премию. Если не справляешься или занимаешься чем-то, кроме своих прямых обязанностей — вызывают на ковёр и лишают премии, а иногда и зарплату урезают.

"Только дисциплина поможет стать достойным человеком, а твои каляки — пустая трата времени. Все художники разгильдяи, пьяницы и наркоманы. Мы тебя не для того растили, чтобы потом от наркомании лечить!" — обычно эта тирада сопровождалась уничтожением всех моих рисунков. Поэтому я всегда радовалась, что отец трудоголик и бывает дома только ночью и на выходных. Мама была не против моего увлечения, поэтому не рассказывала об этом ему, но и не перечила, когда он всё же ловил меня за этим занятием.

— Ева! Приём! — он махал ладонью у меня перед глазами и смеялся. — Ты уснула?

— Нет, я… — мне так перехотелось ехать с ним сегодня, — я совсем забыла. Мне нужно к Маше за лекциями заехать. Я вызову такси.

— Зачем? Я отвезу, куда нужно.

— Нет, не стоит утруждаться. Она живёт далеко отсюда, тебе придётся целый крюк делать. Да, и я, наверное, останусь у неё с ночёвкой, чтоб вместе в универ поехать.

— Даже не спорь. Я отвезу, куда нужно. Пойдём!

"Какой настырный! И что теперь делать?" — в другой раз я бы обрадовалась его настойчивости, но сейчас мне ужасно хотелось поскорее распрощаться.

— Хорошо, я только в туалет зайду. Встретимся внизу, — я прошла мимо него, слегка задев плечом. Но это случайной прикосновение не вызвало волну нежности, скорее ещё больше раздраконило меня.

Зайдя в туалет, быстро набрала Машин номер:

— Маша, привет! Сможешь меня выручить?

— Что случилось?

Я объяснила ей в двух словах всю ситуацию.

— Хорошо, сейчас скину адрес. И не переживай насчёт ночёвки, мои родители не будут против.

Спустилась вниз и увидела, как Оскар выходит из машины, чтобы открыть мне дверь. В душе было так паршиво. Он старается, ухаживает за мной, а я его обманываю. "Но он заслужил! Нечего было называть мои рисунки ерундой!" — я отогнала муки совести и молча села в машину. Я была настолько зла в этот момент, что даже не стала благодарить за открытую для меня дверь.

— Куда ехать?

Я показала ему сообщение с адресом Маши.

— Так это же совсем недалеко! А ты говорила крюк, — он потрепал меня за щеку.

Я раздражённо отвернула лицо:

— Я живу здесь всего два месяца. Откуда мне знать, что это близко?

— Эй, ты чего злишься!? Только что же нормально всё было.