«Меня, — я понимаю. — Он хочет меня.

До самой маленькой частички своего существа».

Джейк невесомо касается моего лица, и я думаю, что он на самом деле собирается меня поцеловать. Вместо этого он встаёт, отстраняется и быстро направляется к дому, но, переступив порог, останавливается. В последний раз оборачивается и смотрит на меня. На мгновение я поражена силой его взгляда, каким обещанием наполнены глаза. Он ничего не говорит. Джейк ни о чём меня не спрашивает. Он просто исчезает за дверью.

Внутри меня всё дрожит.

Я нахожусь на перепутье.

Если не последую за ним, всё останется, как есть.

Если я присоединюсь к нему, то ничего не будет как прежде.

«Чего ты хочешь?»

Спросила я Джейка, но лучше было бы спросить саму себя. И не сейчас, а много лет назад.

Вся моя жизнь была одной длинной чередой «не выборов». После смерти родителей я осталась в Сиэтле, потому что так было лучше. Поступила на факультет статистики Вашингтонского университета, потому что сестра сказала мне, что я хорошо разбираюсь в цифрах. Я подала заявление на стажировку в Rules Corporation, потому что это мне посоветовал один из моих профессоров. Я пошла в «Голубые ноты», потому что Мэг умоляла меня туда пойти.

Но что я делала для себя?

Чего я хочу на самом деле?

«Его».

Ответ на этот вопрос поражает меня, как удар в солнечное сплетение.

«Я хочу Джейка».

Это абсурдно. Неправильно. Опасно. Но реально.

Я встаю, а мой этюдник падает на землю. Если не подниму немедленно, грязь испортит мою работу, но мне всё равно, я направляюсь в дом. На стуле под ремнём лежит аккуратно сложенная футболка. Джейк сидит в кресле у камина, джинсы расстёгнуты, на лице мрачное выражение.

Скольжу взглядом по его телу. Широкие плечи. Руки покрыты чернилами. Твёрдый, напряжённый пресс. Брюки растягивает выпуклость.

— Готов поспорить, что ты хотела бы нарисовать меня прямо сейчас.

Его низкий хриплый голос вырывает у меня стон.

«Да».

Мне хочется изобразить Джейка, но ещё я хочу сделать с ним бесчисленное множество других вещей.

И он это знает.

Я приближаюсь медленными, размеренными шагами.

— Ты правда будешь позировать для меня?

Он вдёргивает подбородок, бросая мне вызов.

— Ты можешь лучше, Птичка.

Он снова видит меня насквозь. Джейк знает, — искусство это последнее, о чём сейчас думаю, поэтому я не пытаюсь спрятаться. Жар, взорвавшийся в животе, поднимается, атакуя моё лицо. Я сжимаю подол рубашки между пальцами. Его глаза устремлены вниз, предвкушая момент, когда я сниму её и предстану перед ним обнажённой.

Потому что он знает — так и произойдёт.

Но не сразу. Сейчас я чувствую потребность проскользнуть между его ног. Заглянуть ему в глаза. Прикоснуться к нему. Словно зная это, Джейк меняет своё положение в кресле и наклоняется вперёд, ко мне. Проводит пальцами по задней поверхности моих бёдер, устремляясь к попе. Как только прикасается к моему напряжённому лону, такому влажному, что промокли трусики, Джейк бормочет что-то, чего я не могу понять, но это сотрясает меня изнутри. Глубоко внутри.

— На тебе слишком много одежды.

— Сними с меня.

Его губы кривятся в нахальной улыбке.

— Сними сама.

Сильный, властный мужчина. Он может раздеть меня догола менее чем за три секунды, повалить на пол и бесцеремонно трахнуть. Но Джейк не двигается. Он хочет, чтобы я сама решила, идти ли мне в тени, пляшущие в его глазах, или бежать. Моё сердце бешено бьётся, пока его пальцы впиваются в мою плоть в безмолвной мольбе. Я знаю, что у меня не идеальное тело, но мне всё равно. Когда мужчина обнажил твою душу и принял её, нет смысла скрывать от него остальное.