Напрягаюсь. Конечно, я помню. Пять лет назад Геннадич приехал неожиданно ко мне в институт. И попросил оказать услугу. Я пытался отказаться, но не смог. Слишком интересное «спасибо» он мне пообещал. Бизнес моего бывшего тестя вырос из девяностых. Знакомых много, и связи разные. Человек, которому он был обязан, попал в переделку. Сломаны не только ребра, но и челюсть. На лицо было страшно смотреть. Увидел я все это уже в смотровой, а потом собирал лицо в операционной. Сложная была работа, сделал я ее на отлично. Мой руководитель ушел в отпуск, а я остался старшим на отделении. Поэтому организовать внеплановую срочную операцию в тот же день мог сам. И… да, меня попросили сделать так, чтобы новое лицо не было похоже на фото, что мне показали. Я не пластический хирург, но выполнить такую задачу могу. И я знал, что паспорт для медкарты был левый, и через месяц после выписки у нас что-то случилось с базой пациентов. Данных на сервере о той операции не осталось. А бумажные документы я передал тестю лично.

Почему согласился? Он предложил помочь с организацией частной клиники. Мысли о ней крутились в голове уже какое-то время, только вот объем инвестиций для нормального проекта был для меня неподъемный. Но после той операции… через несколько месяцев появилось нереально выгодное предложение по помещению, идеально подходящему по техническим параметрам. И тесть дал беспроцентный кредит на оснащение клиники. С местом для клиники помог пациент, с оборудованием — Михаил Геннадьевич. Он предлагал вариант партнерства и тогда деньги можно было не возвращать. Но я отказался. Клиника теперь моя, остаток долга закрою через год-два. Если бы не развод, закрыл бы в этом году.

— Помню.

— Дело такое. Моего знакомого вычислили. С твоей помощью он вроде бы удачно ушел на пенсию. И жил себе спокойно в лесном тереме на своей базе. Специально построил в тихом месте. — Александр Геннадьевич тяжело вздыхает и качает головой. — Но его преследует прошлое. Он рвет и мечет. В таком состоянии наш с тобой знакомый не совсем адекватен.

— Как это относится ко мне?

— Не знаю, куда его вынесет, но сейчас он проверяет все связи. Ищет, через кого на него вышли и кто заказчик. Может устроить маленькую войну. Я свои долги перед ним закрыл еще пять лет назад и не хочу в этом участвовать, ни сам, ни своими людьми. Так что… Сегодня юбилей отгуляем, а завтра я улечу в Германию. Будет плановая госпитализация… недель так на шесть.

Ставит бокал на стол, смотрит чуть виновато. Первый раз такой взгляд у него вижу.

— Надеюсь, что никак не коснется тебя. Но решил сказать, ты должен быть в курсе. Вдруг кто-то появится на пороге с вопросами…

Неожиданно. Не понимаю, чем может грозить. Я никому никогда об этом не рассказывал. Даже Наташа не в курсе. Мне кажется, именно после той операции мы перестали нормально общаться. Анестезиолог Гена Иванов почти сразу улетел к себе во Владивосток, что-то с родителями случилось, там и остался. А Лиля — операционная сестра, ушла в декрет. Больше мы не встречались. Для них это просто работа. Рассказывать им было не о чем.

— Понял. Это все?

Тесть тяжело вздыхает. Напрягаюсь. Не все.

— Ты же знаешь, что директор спортивной школы — мой старый приятель?

Киваю. Кирилл с малых лет обожает футбол, и дед договаривался лично, чтобы внука взяли в эту школу.

— Наш Кирилл вчера устроил драку перед тренировкой, один на двоих. Первому сломал нос, второй отделался синяками. Я, конечно, подключил кого надо. Перед родителями извинились, лечение оплатим, заявления не будет. Хорошо, что мне сразу же позвонили. Но еще один такой инцидент, и наш парень вылетит из спорта. И может забыть про серьезный футбол.

— Вчера?

— Да, поэтому сегодня он не поехал с поздравлениями, вид не тот.

— Драка из-за чего? — Верится с трудом, что Кирилл сцепился с парнями из команды. У них были хорошие отношения.