Мой Главный - Кира Кан

Всегда думала, что библиотека — такое место, где тихо и уютно. Чтобы можно было забраться с ногами на диванчик или широкий подоконник, взять томик любимых стихов или какой-нибудь роман, и уйти с головой в придуманный мир. Дед обожал читать. Эта библиотека немного пафосная, но мне нравится. Открываю книжный шкаф, веду пальчиком по корешкам.

Беру книгу наугад, сажусь в кресло. Вместо того, чтобы открыть ее и полистать страницы, вспоминаю руку Егора на спине, пока мы шли, зависаю. А еще, как мы танцевали. Наверное, я бы хотела встретить парня, который так же уверено вел меня в танце, а я не робела бы этого. Я же научилась не смущаться и отвечать однокурсникам. И многое узнала за последние несколько лет. Спасибо деду.

Я помню себя абсолютно счастливой в детстве, мама была почти всегда рядом. Когда мне исполнилось семь, родился брат. Мальчик, сын, которого так жаждал мой отец, появился на свет с пороком сердца. И маме стало не до дочери. Полгода в Германии, операция, восстановление, еще одна. Потом возвращение домой и опять врачи и постоянное внимание малышу. А у меня появилась няня. Взрослая, серьезная и правильная во всем татарка. Она четко знала, что можно, а что нельзя. Делала замечания, объясняя, как надо, наказывала даже. Бойкая и жизнерадостная девочка, мне было сложно сидеть и не вертеться, слушать до конца, что скажет взрослый человек, ходить степенно и аккуратно пользоваться столовыми приборами, выслушивать целые лекции. Но я помню, как старалась делать все правильно, как надо. Почему-то была уверена, что если все делать правильно, то братик поправится и мама ко мне вернется, и будет как раньше. Я старалась. И брату стало лучше, прогнозы были хорошие. Но, как раньше у нас с мамой уже не было.

Потом что-то во мне изменилось. Помню даже это ощущение, когда я почувствовала, как будто заворачиваюсь в пленку, отгораживаюсь от мира, от людей, остаюсь внутри себя одна. Перестала играть, отвечала, только если спросят, ходила степенно, как няня. А еще забиралась с ногами в больше кресло в гостиной и зубрила правила этикета из большой книги. Няня была довольна, хвалила меня родителям. Я научилась сидеть ровно, писать буквы, не выскакивая за линейки и аккуратно вписывать цифры в клеточки тетради. И очень-очень радовалась, когда у мамы было время для меня: почитать вместе книгу, сходить в магазин и выбрать новое платье. А уж если только со мной мама ходила на детские спектакли или просто прогуляться в парк, радости не было предела.

Мама умерла, и я рыдала больше суток. Казалось, больше не будет белых полос. Но совершенно неожиданно жизнь с дедом вдруг стала глотком свежего воздуха. Он тосковал по маме также сильно, его больное сердце давало сбои, отец предложил нанять сиделку, но тот попросил отпустить жить к нему внучку. Папа нехотя, но все же, уступил его просьбе. И я с радостью сбежала на квартиру к нему из строгой и тяжелой атмосферы своего дома. Отцу тоже было тяжело, но все его внимание теперь было обращено к сыну, моему брату, а на меня его не оставалось. И дед заполнил собой весь мой мир. Мы листали вечерами фотоальбомы, старик рассказывал о своей жизни и о маме. Сравнивали ее и мои фото. Пили зеленый чай и строили планы на будущее. У меня появилась возможность не только мечтать, но и обсуждать свои мечты. Мне вдруг многое стало интересно, и я погружалась в изучение предметов как никогда до этого. Читала книги, штудировала учебники, даже стала задавать вопросы учителям.