Пробую сесть. Получается, хоть одна рука и пристегнута. Второе кольцо наручника закреплено на металлической основе кровати. Так, не паниковать, сначала тело. Левой рукой массирую ноги. Делаю движения плечами, выгибаю спину. Мне лучше. И нужно попробовать освободиться от наручников.

Эпизод, как открывал наручники Василий и Сергей всплывает перед глазами. Проверяю, остались ли шпильки, путаясь в волосах одной рукой. Хорошо, что согласилась с мастером в салоне и она мне на макушке скрутила небольшую гульку. Вытаскиваю маленькую шпильку. Аккуратоно сгибаю и копаюсь в отверстии наручника. Не получается!

Я не умею это делать, зря тогда на шутку Белова не попробовала.

Хочется плакать, но я не буду. Действовать дальше. Сердце стучит, мне даже жарко, хотя в комнате было прохладно. Пихаю метал и кручу, чуствуя, что кончик шпильки зацепился, но проскальзывает.

Так! Успокаивая себя. Вспоминаю, как учил дышать Василий, чтобы приглушить панику.

Дышу. Я справлюсь!

Снова кручу изогнутой шпилькой в замке наручника, ковыряюсь, до конца не понимаю, что должно произойти, и … Щелк! Есть. Да!

Потираю руку. Будет синяк. Встаю аккуратно с кровати, ноги нормально держат, приседаю, выпрямлюсь. Слабость, но в целом, двигаться могу.

Хлопок, громкий! Выстрел?

Это звук с улицы, бросаюсь к двери, дергаю ручку несколько раз.

Закрыто!

Сзади грохот, как от взрыва. Звон в ушах.

Я приседаю на корточки, очень осторожно разворачиваюсь. Не верю.

Кровать смята той балкой, что висела под потолком, крюки лебедки качаются, освобожденные от нагрузки в несколько тонн.

В ушах звон и кажется, что я оглохла.

Человек, который я знает меня с детства, привез в самом деле сюда убивать?

Так я давно знаю, что он — страшный человек, я не ошиблась в его оценке.

Но все равно — не верится.

Сначала замираю, а потом во мне нарастает волна гнева.

Ну уж нет!

Поднимаюсь и иду в сторону окна. Дергаю ручку — оно открывается со второго раза. Выглядываю, совсем рядом дерево, этаж второй, внизу сугробы. Но я не знаю, что в этом снегу может быть. Залезаю на подоконник. Платье и мои голые ноги — совсем не та экипировка, но другой нет, а оставаться в комнате я теперь не считаю безопасным.

В моей крови сейчас розлит адреналин, не знаю, как буквально только что еле вставшая с кровати, смогу выбраться, но вариантов нет. Глубокий вздох, толчок и я успеваю схватиться за толстую ветку рукой. Второй ловлю сучок рядом и перебирая руками оказываюсь у ствола, выдыхаю.

Как же хорошо, что всю осень я занималась в спортзалах и мое тело слушается.

Как могу осторожно спускаюсь по стволу, платье рвется, царапина на ступне. Но я не обращаю внимание, прыгаю в сугроб, когда уже совсем рядом земля.

Холодно!

Передвигаю ноги, вылезая из сугроба к тропинке у дома.

Еще несколько выстрелов, один совсем рядом. Каждый раз я замираю и мои коленки сгибаются.

Это все пугает. Кто здесь стреляет?

В этом ждать спасение, это помощь? Или это часть ужасного плана для Егора.

Как только подумала, что выстрелы предназначены Белову, сердце снова выдает опять сумасшедший ритм.

И поборов страх, двигаюсь в сторону угла дома. Решаюсь выглянуть и делаю шаг.

На меня вылетает Бахтияр. Он держится левой рукой за плечо, правая рука с оружием бессильно висит, ярко красная кровь бежит по его синей перчатке.

Замираю.

Видит меня и рычит.

Той рукой, что сейчас зажимал плечо, хватает меня за руку. Вижу, как из правой вываливается пистолет, пальцы его не слушаются.

Но я больше не боюсь, даже сейчас, не боюсь!