Парень моих кошмаров - Мирослава Маркина

Девушка выглядела неплохо после бурной вечеринки. И если я была самая трезвая в её середине, то с лихвой обогнала всех под конец. Может, догнала состояние Василевского. Не помню я.

— Привет. Что-то пропустила?

Стянула очки и положила их рядом. Яркий свет резанул по глазам. К чему это солнце в конце сентября?

— Нет. Похоже, это я что-то пропустила. Что на тебя нашло вчера?

О, мы уже разговариваем. Это хорошо. Может, мы помирились вчера?

— Градус повысила?

— Ты вчера согласилась сначала с Василевским встречаться, а потом целовалась у всех на виду с Владом.

Закрыла глаза, но лучше бы заткнула уши. Здравствуй, трезвое утро. Вчера мне было так хорошо.

* * *

Две недели. Две длинные трудные недели. Я без денег. Без друзей. Без шопинга.

Мой испытательный срок казался резиновым. Друзья звали меня с собой отдыхать очень настойчиво, но я отнекивалась, не объясняя толком причины. Да как им объяснишь, что меня наказали, как пятилетнюю?

Избегала Влада, пыталась не пересекаться с Артёмом. Пряталась на перерывах в разных концах заведения. Я не желала объясняться ни с кем из них. Они большие мальчики и должны понять, что я была в неадекватном состоянии и наговорила чепухи. Самое паршивое, я не помнила какой.

Единственное доступное развлечение — социальные сети. Я могла разглядывать фотографии друзей, которые развлекались. Иногда переписывалась с кем-то из них. Друзья стали реже звонить, Маринка не забегает больше ко мне ежедневно. Мы, вроде как, помирились, но она всё чаще сторонилась моего общества. Стала общаться с Емельяновой, что неприятно меня удивило. Ещё и Влад нашёл себе новое увлечение, Маринка говорила, что она какая-то модель. Стало совсем грустно. Я всё-таки планировала с ним попробовать встречаться, когда истечет срок тюремного режима. Он мне нравился.

Обиделась. Они все живут прекрасно и без меня. Никто не скажет, что я чье-то продолжение. Или что кто-то чувствует меня. Я есть — хорошо, нет — тоже неплохо. Кинула скучающий взгляд на непривычно молчаливый телефон. Прекрасно, я тоже могу обойтись без всех. Значит, никакие мы не друзья.

Ночью я мусолила подушку, глотала солёные слёзы и жалела себя. Всё было так хорошо и резко стало ужасно плохо. С опухшим от ночного рёва лицом отправилась на занятия. Села за последнюю парту и старательно конспектировала лекции, высунув язык. Учиться для меня дело непривычное, но я должна была занять свою голову чем-то, чтоб перестать жалеть себя.

Я не собиралась уступать, падать в ноги отцу, умолять его. Нет. Отец дал мне время на раздумья, но я понимала, что выбора нет. Соглашаться я не стану на этот брак. Значит, буду ждать приговор.

Проигнорировала компанию друзей, которая собралась в кинотеатр. Сказала, что голова болит, и нет желания идти куда-то. Они странно переглянулись, но настаивать не стали. Отыскала глазами нашу машину и Алексея рядом с ней, уверенно зашагала в её сторону, придерживая учебники. И я непременно бы дошла, если бы одно невнимательное чучело не подлезло мне под ноги. Учебники вывалились из рук и распластались на асфальте. Вот сейчас я кого-то раскатаю в блинчик, настроение-то соответствующее. Злобное. А пар выпустить не на кого.

— Тебе глаза для чего?

Удивленно повела бровью.

— Я не собирался тебя сбивать. Просто я направлялся в твою сторону, а ты меня не заметила.

Конечно, не заметила и не узнала. Найк натянул бейсболку так, что было видно только нос и губы. Зато пирсинг на своём месте, так что он вполне узнаваем, даже если не смотреть ему в глаза.

— Ты, знаешь, в следующий раз обращайся ко мне по имени и не нужно меня толкать. Или, что еще лучше, вообще не обращайся. Иди мимо. У тебя это хорошо получается.

Хмыкнул и потянул один уголок рта вверх. После, присел и собрал рассыпавшиеся учебники.

— Можем поговорить?