Если ты меня убьешь - Эмми Мира

— Лиса… пожалуйста, открой.

Это уже был Рома.

— Я тебя ненавижу!! Ладно папа. Он ничего не понимает. Но как ты мог!!! Почему ты не сказал? Почему вы не приехали за мной? Как вы могли?? Это же моя мамочка…

Девочка обняла себя за колени и зарылась головой. Ее плач стал тихим. Она теряла силы.

— Принцесса… открой. Умоляю, прости меня!

Папа тихонько постучал в дверь. Конечно, они могли открыть с той стороны, все эти двери сделаны так. Но они боялись навредить еще больше. Она должна сама открыть. Василиса это понимала, но не могла и пошевелиться.

Тут Андрей не выдержал и открыл дверь. Дочь лежала на ванном коврике и тихо шептала что-то.

— Боже, Василиса!

Он взял дочку на руки отнес в кровать.

***

— Она уснула, — объявила Таня, заходя в зал, где ее ждали Рома и Андрей. — Она очень обижена на вас. Не знаю, зачем вы так поступили? Она уже все понимает.

— Именно поэтому, Таня.

Она посмотрела на своего брата. Он сильно изменился в лице. Вот сейчас отпечаток сильного горя отразился на его лице. Он был готов к смерти жены, если так можно сказать, но не был готов к такой реакции дочери.

— А что ты ждал? Что она ответит: «А, понятно» и пойдет играть со своими барби?

— Честно, я уже вчера пожалел. Но не мог допустить, чтобы она ехала с нами на кладбище, видела мать в гробу. Пусть она ее запомнит живой.

Таня в какой-то степени понимала брата. Но сама бы не хотела быть обманутой, как Васька.

— Она тебя простит, не переживай. Ты же ее отец.

Рома все это время молчал. Он впервые не вмешивался и не обвинял отца, хотя, насколько знала Таня, он предупреждал отца, что могут быть такие последствия. И это не было похоже на прежнего Рому. Видимо, горе семьи их немного объединило. Он не стал оправдываться, не пытался выглядеть в глазах сестры лучше. Он принял ее обвинения и на себя тоже.

«Может, они хоть теперь будут дружить?» — подумала Таня, убирая со стола на кухне.

***

«Я понимаю, почему вы ей не рассказали. Она еще маленькая для таких новостей. Но ведь пришлось бы рассказать. Я не удивлена, что она так отреагировала»

«Я хотел смягчить боль. А вышло будто хуже»

«Не вини себя! Завтра она поймет, почему ты так сделал»

«Завтра?»

«Ну, через месяц. Но поймет»

«Завтра уже работаешь?»

«Да, снова день сурка. Работа — дом»

«Ну, стабильность — признак… Сам не знаю, чего»

«Скуки?»

«Возможно. А вдруг завтра будет совсем другой день? Начни его иначе. Что ешь на завтрак?»

«Я не завтракаю»

«А зря. Завтрак очень важен. Вот и позавтракай утром! Уже будет не день сурка. Надень платье вместо джинсов. Распусти волосы вместо хвоста.»

«Как хорошо ты меня знаешь… я попробую»

«Я хочу узнать тебя еще больше. Какой у тебя любимый фильм?»

«Марли и я, смотрел?»

«Нет, о чем?»

«Про собаку… долго объяснять, лучше посмотри»

«А у тебя нет домашних животных?»

«Нет»

«Но хочешь собаку?»

«Я хотела, но не уверена, что она хочет такую хозяйку как я»

«А мне кажется, ты замечательная хозяйка. Ласковая и любящая»

«=) Ты серьезно?»

«Угу. Попроси у Деда Мороза собачку»

«Так лето же!»

«Дед Мороз и лето смотрела? Посмотри!»

«А ты посмотри Марли и я!»

«Договорились. Доброй ночи, Дарина»

«Доброй ночи»

Восьмая глава

Дарина уже оделась на работу, бросила в сумку кошелек с документами, как увидела свое отражение в зеркале. Снова хвост, снова джинсы, снова темная футболка. Как он сказал? Распустить волосы, платье вместо штанов?..

Девушка посмотрела на часы — у нее еще было минут 20 в запасе. Она бросила сумку на стул в прихожей и вернулась в комнату. Открывая шкаф, она уже знала, что платья там не найдет, но ведь можно было хоть как-то изменить свой вид.