Мои сны о тебе - Таша Сосновская

Давлю в себе порыв набрать соседке или просто пойти к ней. Не сегодня и точно не завтра. Да и по моему у нее мероприятие, потому вернется поздно и наверняка на веселе.

Выхожу на балкон в надежде остудить голову и привести ее в порядок. Откатываю створку окна и вдыхаю глубже зимний воздух. Вечер сгущает над городом сумерки, как и я впадая в какой-то морфемный сон. Словно и не живу я вовсе, а вижу видение о своей жизни после. Хотя нет. Опять обманываю сам себя. Были моменты когда я чувствовал себя живым и настоящим, и все они связаны с обеими женщинами.

Да уж! И как тут отличить правду от моих фантазий и выдумок. Да я настолько наловчился в этом, что скоро стану не хуже героев книг про пападанцев. А может это реально другое измерение и я в него попал после ДТП? Бред! Все более чем реально, иначе не было бы так паршиво на душе.

Нахожу заначку сигарет, сделанную до знакомства с Кирой. Иногда я травлю себя никотином. Кто сказал, что врач обязан соблюдать заповеди Минздрава? Все мы люди… Затягиваюсь и вдруг давлюсь табачным дымом. У подъезда Киры стоит знакомая машина — это ее придурошный бос. Смотрю как быстро, я бы сказал стремительно, она сбегает от него. И опять на языке столько слов в адрес этого тупорылого мужика, что приходится занять рот никотиновой привычкой.

Не придумываю ничего лучше, чем вернуться в квартиру и врубить телик. Бесцельно листаю каналы, натыкаюсь на футбольный матч и вновь воспоминания врываются в мою голову. Когда-то давно, уже в другой жизни, я смотрел игры с отцом. Но постоянно приходилось параллельно записывать их, ведь дернуть могли в любой момент. Работа у нас с отцом была на первом месте.

И частенько меня мучил вопрос — как мать смогла принять такой график отца? Однажды задал его, на что она улыбнулась и ответила: «Когда любишь способен на многое. Я радуюсь его успехам и тому, что его работа приносит ему удовольствие и самореализацию. Он чувствует себя нужным, потому и счастлив, а если мужчина счастлив — счастлива и его женщина.»

Тогда, я лишь усмехнулся подобным речам, твердо веря в то, что без секса и внимания, женщина не может. А ведь сами посудите, какой может быть нормальный секс, если тебя могли вызвать в самый неподходящий момент. Сейчас же, с годами, я начинаю понимать родительницу. Секс в жизни далеко не главное, важное не отрицаю, но не главное. Жил же я без него пока не сошелся с Верой, а вот любимой работы мне не хватает.

Немного поколебавшись, я все же набираю номер и жду, когда раздастся родной голос.

— Сынок, как я рада, что ты, наконец, позвонил. Как ты? — грусть сквозит в ее речи и мое сердце сжимается.

Я осознаю, что неблагодарный кусок дерьма и заставляю страдать близкого мне человека. Мать всегда очень огорчалась моим падениям, а уж каково ей было после моего краха по жизни. Она пыталась помочь мне и наставить на путь истинный, но я, эгоистичная свинья, не внимал ее мольбам. Сейчас, видимо обретя немного мозгов или чего то в этом роде, я чувствую себя погано.

— Все отлично, мам. Работаю в больнице. — рассказываю о своей жизни.

Не могу не поведать о Кире как о друге, но намеренно умалчиваю о поле этого друга. Зачем ей пережевать из-за того, что ее сынуля баран, уже сам не может понять чего и кого он хочет на самом деле. Нет, это мои тараканы и мне проводить дезинсекцию.

— А что насчет женщины?! Есть кто-то!? — смеется, пытаясь превратить вопрос в шутку.

Теряюсь с ответом и понимаю, что немного зависаю от ее вопроса. Но она у меня проницательная женщина и очень чувствует меня.

— Давид ты не должен думать, что предашь память Лизы, если позволишь себе любить. Жизнь продолжается и хоронить себя не имеет смысла. — тихо наставляет родительница.

— Как там отец? — меняю тему в срочном порядке.

— О, прекрасно как и всегда. Кстати, сынок! Помнишь Владлена Викторовича, старого приятеля отца? — понимает и начинает новую тему мать.

— Ага! — киваю, словно она может это видеть.