Исключительно моя - Ника Орлова

— У Стефана дочка выходит замуж. Представляешь, парню двадцать пять, а он уже директорский пост в крупной компании занимает. Но и Марта умница, защитила диплом, и уже нашла работу.

Легкие сжимает жесткими тисками, в ее мире все хорошо, у ее нового мужа дочка замуж выходит — событие. А мои проблемы — раздражающий фактор.

— Ладно, мам, я устала, пойду отдыхать. Рада за Марту, — не удерживаюсь от колкости.

— Ян, ну вырулила и хорошо, я в тебе даже не сомневалась.

— Хорошо, пока.

Она искренне радуется за Марту, а ее дочка, чтобы решить свои проблемы, продала себя Никольскому. Только кому это интересно?

Утром я в двух словах рассказала тете Лиде, кто решил мой вопрос. Хорошо, что мне было ко второй паре, а Лера уже ушла. Тетка взорвалась не на шутку.

— Яна, ты больная, что ли? Ты понимаешь с кем связалась?

— Понимаю. Вы же знаете, что я ничего не делаю бездумно.

— Ну дура же набитая! Из одного дерьма вылезла, в другое встряла. Будешь теперь отрабатывать? С ним, думаешь проще будет?

— Точно безопаснее.

— Да что ты? Это сейчас он бизнесмен и меценат, и все в городе падают ниц, какой влиятельный и серьезный человек! А лет двадцать назад он переступал через всех, кто попадался на пути, и отгрызал себе каждый раз по куску. Думаешь он честно построил свою империю?

— Я предпочитаю судить людей в настоящем времени, что было двадцать лет назад, меня не касается.

— Какой авторитет у тебя будет среди студентов, если ты будешь приходить на лекции из его постели? Не подумала? Будут говорить — подстилка Никольского. Стыдоба какая! Мне перед Шмелевой стыдно.

— Стыдно, откажитесь от меня. Можете даже на свадьбу к Марте съездить, как моя мать. Хватит меня обзывать, это моя жизнь, я уже десяток лет ни у кого советов не спрашиваю. И сейчас тоже не спрашивала, — выхожу из себя.

Потом она плакала и извинялась, а у меня до сих пор стоит в ушах «подстилка Никольского».

Во дворе появляется черный Ламборгини и мой телефон разражается звонком. Отвечаю.

— Яна, я внизу.

— Выхожу.

Вынырнув в молоко тумана, замечаю огонек сигареты возле пассажирской двери. Вадим видит меня и выбрасывает ее, открывает дверь.

— Привет.

— Привет.

Помогает мне забраться в салон, и мы едем.

— Заедем в ресторан, я не ужинал?

— Хорошо, только я перекусила.

— Закажешь что-нибудь легкое.

Устраиваюсь поудобнее в кресле и вполоборота рассматриваю его.

Красивый, холеный, уверенный в себе. Умный и взрослый. Смогу ли я быть с ним на равных? Людмила Петровна как-то сказала: «Не нужно бороться за равноправие с мужчиной. Они от природы самцы, любят тех, кто им покорился. Но не подпускай сразу, позволь ему испытывать ради тебя сложности и решать задачи. Мужчины ценят только то, чего они добились с трудом».

А я сама предложила ему себя. И теперь придется подключать все свои ресурсы, чтобы найти золотую середину между желаниями этого мужчины подавлять и достигать.

В ресторане мы задерживаемся меньше, чем на час, Вадим расспрашивает, что случилось с папой, где моя мать и как меня угораздило связаться с Кириенко.

После ужина едем в центр. Поворачиваем в район новостроек, и останавливаемся у одного из домов. Дворы вокруг жилого комплекса шестнадцатиэтажек благоустроены детскими и спортивными площадками, зелеными насаждениями и лавочками, вдоль аллеи около подъездов горят фонари — здесь другой мир, иной уровень.

Заходим в один из подъездов, Вадим вызывает лифт, впечатленная ремонтом в коридоре, озираюсь вокруг — красивая, под мрамор, напольная плитка, декоративная штукатурка на стенах, идеальная чистота.

В лифте он нажимает на десятый этаж и пока мы едем, чувствую неловкость.

— Ты строишь эти дома? — спрашиваю, чтобы заполнить паузу.

— Да, этот сдан в эксплуатацию год назад.