Святой - Келси Клейтон

— Нокс, он умер. Удар, который ты нанес ему по голове, сломал ему шею. — Его слова звучат с такой небрежностью, что я почти не верю ему. — Это один из рисков, на которые ты идешь, когда попадаешь на Смертельный ринг.

Он продолжает говорить, но звон в моих ушах становится таким громким, что я не слышу ни слова. Он мертв. Он мертв, и это моя вина. Я убил его. Через несколько секунд я бросаюсь через комнату к мусорному баку и вываливаю в него содержимое своего желудка.

Я убийца. Ребенка, у которого вся жизнь впереди, больше нет. Я гребаный убийца.

***

Я ворочаюсь и ворочаюсь в своей постели, безуспешно пытаясь хоть чуточку заснуть. Образы ребенка, с которым я дрался сегодня вечером, преследуют мой разум и отказываются куда-либо идти. Он был хорошим бойцом. Черт возьми, он даже казался тем, с кем я мог бы подружиться. Я восхищался его отказом здаться, но сейчас это не имеет значения. Его смерть на моей совести.

Смотрю на часы, цифры смотрят на меня.

3:17 утра.

Я сдаюсь и звоню единственному человеку, о котором я могу думать, чтобы заставить меня чувствовать себя хоть немного лучше прямо сейчас. Телефон звонит четыре раза, прежде чем, наконец, она отвечает.

— Нокс? — Сонно спрашивает она. — Все в порядке?

— Да, — вру я. — Я просто не могу уснуть.

— Сейчас три часа ночи.

Тьфу, черт. — Ты права. Прости, мне не следовало звонить. Возвращайся ко сну.

— Нет, — отвечает она в спешке. — Все в порядке. Я не возражаю. — Я слышу, как она шаркает ногами, вероятно, снова устраиваясь поудобнее с прижатым к уху телефоном. — Итак, что происходит?

— У меня на уме несколько вещей. Вот и все.

— Ты хочешь поговорить об этом?

Я вздыхаю, зная, что не могу. — Нет. Мне просто нужно отвлечься. Что ты делала сегодня вечером?

— Я поехала и забрала Саванну из аэропорта. По-видимому, Грейсон был чем-то занят и не мог. Мы вдвоем поужинали, прежде чем отправиться домой.

Я даже не учел тот факт, что Грейсону постоянно приходится лгать Саванне о том, что он делает, когда тренируется или на ринге. Честно говоря, я никогда не принимал во внимание его личную жизнь.

Это то, к чему придет моя жизнь? Лгать Делейни, пока я иду, потенциально убивая больше людей по ночам? Одной мысли достаточно, чтобы меня пробрал озноб. Я никогда не хотел ввязываться в этот беспорядок, и теперь все, чего я хочу, это выбраться из него.

Делейни спокойна, даже терпелива. Она продолжает разговаривать со мной по телефону, несмотря на то, что звучит спросонья, рассказывая о том, как Тессу снова посадили под домашний арест, потому что их отец увидел засос у нее на шее, и как ее сестра Эйнсли собирается приехать домой через несколько недель на весенние каникулы. Слушать ее голос, что бы он ни говорил, — это как мой личный бренд Ксанакса. Это успокаивает меня, снимает напряжение в груди и заставляет меня чувствовать, что все будет хорошо.

Мы еще долго остаемся на связи после того, как она перестает говорить, и я позволяю звуку ее дыхания убаюкивать меня.

***

Самое сложное иметь дело с чем-то настолько серьезным, как это, зная, что Зейн может читать меня как книгу, но все равно приходится ему лгать. С тех пор, как я пришел в школу этим утром, он наблюдал за мной, как ястреб. Я думаю, он сначала предположил, что это как-то связано с Делейни, но то, как я поцеловал ее на прощание, прежде чем мы ушли сегодня, исключило это. Тем не менее, он не спросил прямо, и даже когда он это сделает, он не узнает правду.

— Я действительно хочу молочный коктейль, — говорит он мне. — Ты со мной?

Я киваю. — Да, на самом деле это звучит довольно неплохо.