Плотское желание - М. Джеймс

Я стараюсь держать дистанцию между нами, когда не делаю ему татуировки, не пускаю его ко мне в квартиру, делаю наши разговоры как можно короче и остаюсь занятой. Но он не выходит из моих мыслей. И хотя он этого не говорит, при встрече я понимаю, что он чувствует то же самое. Это написано на его лице каждый раз, когда он смотрит на меня, и каждый раз, когда он прикасается ко мне, это говорит больше, чем любые слова.

Когда я въезжаю в гараж, у меня щемит в груди. Это последний раз, думаю я снова и снова, потому что знаю, что так и будет. Так и должно быть. Это чистый перерыв, легкий момент для нашего прощания. Настолько легко, насколько это вообще возможно. Если мы продолжим встречаться после этого, мы будем тянуть время. В конце концов, мы причиним друг другу боль.

Наши дела друг с другом и наша интрижка могут закончиться одновременно, без неловкости или необходимости для одного человека взять на себя ответственность сказать, что все должно быть кончено. Если не я, то Данте, когда он наконец поймет, насколько я неспособна функционировать в его мире.

Насколько несчастным я сделаю его в конечном итоге.

Он так же спокоен, как и я, пока я работаю над последними штрихами его работы. Она идеальна, я чувствую, что могу так сказать, хотя это моя работа. Она темная, прекрасная, пугающая и красивая одновременно, как и он сам, и я горжусь ею больше, чем любой другой татуировкой, которую когда-либо делала.

Чувствую, что оно того стоит. Даже несмотря на то, что мне будет больно, когда я уйду сегодня вечером, мое сердце будет разбито так, как я никогда не испытывала раньше. Это того стоит, потому что я добилась этого. Я создала произведение искусства, которое лучше, чем все, что я делала раньше, и я буду продолжать совершенствоваться, потому что даже если мне придется пожертвовать, чтобы остаться в "Ночной орхидее", это лучше, чем терять такие моменты, как эти.

А у Данте останется память обо мне, вытравленная на его коже. Он никогда не забудет меня. Каждый раз, когда он увидит татуировку, он будет думать обо мне. Каждый раз, когда какая-нибудь другая женщина сделает ему комплимент, я буду всплывать в его памяти.

При последней мысли меня охватывает почти болезненная ревность, но я изо всех сил стараюсь ее отогнать. Это не может быть чем-то большим. И никогда не могло. И как он не сможет забыть меня, так и я никогда не забуду ничего из того, что было в эти последние недели.

Сегодня вечером я заканчиваю штриховку цветов — цветов, которые я добавила в первоначальный дизайн, распустившихся по верхушкам его плеч. Мне кажется уместным, что это последнее, что я делаю.

Мы прошли полный круг.

— Поднимись наверх и посмотри, пока я не собрала вещи, — говорю я Данте, когда заканчиваю последние штрихи. — Чтобы я могла добавить все, что ты захочешь, пока мы не закончили.

Он недоуменно смотрит на меня.

— Ты еще увидишь это.

Я ничего не говорю. Не могу. Мое горло сжалось, и я вдруг испугалась, что сейчас заплачу.

— Эмма. — Его голос слишком мягок, и я качаю головой.

— Просто пойди и посмотри, пожалуйста. — Мой голос натянут, и я слышу в нем напряжение.

Данте выглядит так, будто хочет сказать что-то еще, но в конце концов кивает. Не говоря ни слова, он встает с табурета и направляется к лестнице, и мне требуется все, чтобы не последовать за ним. Не пойти в его спальню и не снять с нас обоих всю одежду, чтобы еще раз почувствовать его внутри себя. Все мое тело болит от этой мысли, и я впиваюсь зубами в нижнюю губу.

Все всегда заканчивалось именно так. Теперь, когда это случилось, я не могу притворяться, что не знала.

Или что есть какой-то другой вариант развития событий.

Данте спускается обратно, выражение его лица безучастно.

— Это прекрасно, — говорит он наконец, садясь обратно, чтобы я могла закончить перевязку. — Эмма…