Плотское желание - М. Джеймс

— Не говори больше ни слова о моей сестре, — ворчит Данте, но улыбка Альтьера только расширяется. Очевидно, что он считает, что у него есть преимущество в этом деле, но я не уверена, что это так. Выражение лица Данте — это взгляд человека, который держится на волоске.

Не думаю, что Альтьер боится так сильно, как следовало бы.

— О, я не знаю. Если ты выйдешь за рамки дозволенного и разозлишь дона Фонтану, возможно, он отнесется к идее захвата мной твоей территории более благосклонно. Тем более, что у меня нет тех малейших сомнений, которые, похоже, есть у тебя по поводу мафиозных дел. Когда твоя фамилия окажется в грязи, я окажу Аиде услугу, женившись на ней. Никто другой этого не сделает.

Данте сжимает челюсти так сильно, что я удивляюсь, как не слышу треск его зубов. Он смотрит на Альтьера так, словно хочет его убить, а я думаю только о Рико и о том, как Данте поступил с ним, когда тот угрожал уничтожить мое доброе имя.

Могу только представить, что Данте сделает с тем, кто угрожает его семье.

Теперь я ношу его ребенка. Его кровь. Если бы я сказала об этом Данте прямо сейчас, не сомневаюсь, что все закипело бы.

Возможно, это спасет меня. Или, может быть, Альтьер прав, и единственная причина, по которой Данте сейчас сдерживает себя, это протокол мафии, который я не понимаю. Может быть, толкать его за грань — плохо для всех нас, включая Эбби.

Поэтому я прикусываю язык и молчу, в точности как велел Альтьер.

— Ты должен уйти, — жестко говорит Данте. — И оставить Эмму здесь со мной. Если ты так поступишь, я не буду обращать внимания на то, что ты мне наговорил.

Альтьер усмехается.

— Я так не думаю. Я только начал наслаждаться ею. Она очень талантливо владеет языком. Мне не терпится узнать, какова она в остальном.

Это настолько вопиющая ложь, что я с трудом сохраняю спокойное выражение лица. Только страх перед тем, что сделает Альтьер, если я выдам игру, удерживает меня от потери самообладания. Я не трогала его, и он не трогал меня — единственное облегчение, которое я испытывала до сих пор в этом кошмаре наяву. Но он намерен дразнить Данте, заставляя его думать иначе.

Взгляд Данте почти почернел от ярости.

— Ты за это заплатишь, — рычит он, и именно этот ответ заставляет меня убедиться, что Альтьер был прав, по крайней мере, в одном. Есть последствия, когда доны набрасываются друг на друга на публике.

— Может быть. — Альтьер ухмыляется. — Хотя сомневаюсь. В конце концов, если ты придешь за мной, Фонтана позаботится о том, чтобы ты заплатил. Он не станет санкционировать войну из-за этой женщины. Как бы она тебе ни нравилась.

Данте переводит взгляд на меня, и я вижу боль на его лице, как трудно ему уйти от этого, оставив меня в руках Альтьера еще на мгновение.

— Я доберусь до тебя, Эмма, — прошептал он, его слова тяжелы и торжественны, как любая клятва. От этих слов меня пронзает дрожь, грудь сжимается, и я не могу сдержать слез. — Я найду способ. Обещаю.

Его взгляд опускается к моему все еще плоскому животу, и меня пронзает страх. Неужели он знает? Что-то в его взгляде, в том, как поджимается его рот, когда он снова смотрит на меня, заставляет меня думать, что он знает. И когда взгляд Данте встречается с моим на одно мгновение, которое кажется таким долгим, я задаюсь вопросом, чувствую ли я то же самое, что и раньше.

По его лицу я вижу, что он собирается сделать все необходимое, чтобы добраться до меня. Я верю, без сомнения, что если он сможет спасти меня, то сделает это. Никакие протоколы и правила не встанут у него на пути. Они могут остановить его сегодня, но он найдет способ обойти их.

Возможно, нашему ребенку повезет, если у него будет такой отец, тот, кто будет так яростно любить и защищать его. Мой собственный отец любил меня так же сильно, конечно, он показывал это по-другому, но свирепость оставалась.

Я хочу того же для своего ребенка.