Доверься мне - Бекка Мак

Это объясняет буквально все. Кара ждала меня, когда я закончила работу в четверг. Машина уже была готова, и мы отправились в Уистлер, чтобы в пятницу встать ни свет ни заря и провести день в спа-салоне. Впрочем, здесь нет никаких нареканий. Мешки под моими глазами были чертовски темными, о чем Кара так любезно напомнила мне несколько раз, потыкав в них пальцами.

Картер ведет меня в спальню, его рука крепче сжимает мою, когда он открывает дверь. Это всегда была красивая комната, но теперь…

У камина, возле которого я люблю сворачиваться калачиком и читать прохладными ночами, лежат три большие подушки, корзина с одеялами и приставной столик со стопкой моих книг. У ранее пустой стены стоит комод, такой же, как у Картера, хотя этот короче и шире, с большим антикварным зеркалом наверху, а внутри моя одежда.

Картер указывает на красивую стеклянную вазу, наполненную подсолнухами, розовыми розами и оранжевыми маргаритками.

— Флорист назвал это «Привет, солнышко» — он чешет висок, переводя взгляд с цветов на меня и на пол.

— Только не говори, что ты сейчас стесняешься. Только не Картер Беккет. Это невозможно.

Он улыбается мне, и руками притягивает меня к себе.

— Я хотел, чтобы ты чувствовала себя как дома.

— Я всегда чувствую себя с тобой как дома, Картер. Не важно, где мы и что у нас есть.

— Я хочу дать тебе все, — тихо и искренне произносит он, проскальзывая руками по моей спине, он расстегивает молнию моего платья. — Абсолютно все.

— Ты — это все, что мне когда-либо было нужно, клянусь.

У Картера перехватывает дыхание, когда я мягко прижимаю его к стене, мои пальцы расстегивают пуговицы его рубашки, в то время как мой язык находит его. Я провожу руками по его торсу, чувствуя, как под моими прикосновениями его мышцы напрягаются. Я проскальзываю по его плечам, вниз по рукам, пока его рубашка не оказывается на полу.

Картер разворачивает меня, прижимая грудью к стене, и медленно расстегивает молнию, пока я не чувствую его горячее дыхание целует мой позвоночник. Сильные руки обхватывают меня за талию, за бедра, когда на пол вместе с трусиками падает мое платье. Он поднимает меня, усаживая на край кровати, и я тяну за пряжку его ремня, стягивая брюки и боксеры с его массивных бедер. Когда он отбрасывает их за спину, то падает на колени у моих ног.

Картер погружает лицо в пространство между моими ногами, и я чувствую влагу его слез на внутренней стороне своего бедра. Мое сердце разрывается, когда он поднимает взгляд, чтобы встретиться с моими глазами.

— Я так боялся, Оливия. Я был в ужасе. Наблюдал, как ты уходишь от меня, и не нашел силы, чтобы остановить тебя тогда, быть с тобой честным, попросить тебя быть терпеливой со мной, чтобы мы прошли через все это вместе… Я не чувствовал, что заслуживаю тебя. Ты заслуживала большего, чем я, чем то, что я тебе дал. И мне жаль, что я не смог быть тем человеком, которого ты заслуживаешь, — его глаза опускаются, а за ними и меняется выражение его лица, будто он все еще считает себя недостойным, будто он не прощает себя за ситуацию, которую он изначально не контролировал.

И это никуда не годится.

Я провожу двумя пальцами по его щеке, приподнимаю его лицо к своему.

— Я люблю тебя, твою лучшую сторону, но я также всегда буду любить тебя в те моменты, когда ты не будешь идеальным.

Его глаза, переполненные любовью, сияют.

— Я думал, что потерял тебя навсегда, и я… я… — страх крадет его слова, из-за чего его взгляд кажется таким темным и далеким, когда он слегка мотает головой. Он моргает, и слеза скатывается по его щеке. — Я не мог. Не могу. Я не буду. Я никогда не потеряю тебя, Олли. Ты делаешь меня лучше.