Сгореть дотла - Кей Кин

С гордостью? Он, блядь, серьезно?

— В твою честь будет устроено грандиозное мероприятие. Если уж на то пошло, ты должна быть чертовски благодарна, — вмешивается моя мама, когда я просто моргаю между ними.

Я облизываю губы и делаю глубокий вдох. — А если я скажу "нет"? — Спрашиваю я спокойно, не желая показаться слишком слабой, зная, что у нас уже есть план, и ухмылка моего отца становится еще более злой, когда он переводит взгляд на Хантера.

— Если ты откажешься, я убью твоего брата.

В его угрозе нет места шуткам. Это самые правдивые слова, которые мой отец когда-либо говорил мне, и я чувствую, что Хантер делает шаг ближе.

Через. Мой. Гребаный. Блять. Труп.

Ярость и раздражение пылают глубоко внутри меня, и это, должно быть, отражается на моем лице, потому что ухмылка на губах моей матери говорит мне, что они ошибочно принимают мою реакцию за страх. Пусть будет так. Пусть они продолжат думать, что они зарывают нас в землю с помощью своей собственной жестокости. В следующие выходные глупцами окажутся они, а не мы.

Я подавляю свой гнев, стараясь не разозлить их и не подвергнуть Хантера или меня еще большей опасности. Когда я пытаюсь отодвинуть нас, мой отец вскакивает на ноги и хватает меня за горло быстрее, чем я успеваю отреагировать, но, к моему удивлению, моя рука обвивается вокруг его запястья, бросая ему вызов.

— Если ты не будешь делать то, что тебе говорят, то то, что Брюс сделал с тобой, не будет иметь никакого отношения к великой гребаной схеме вещей. Я выстрою в очередь каждого мужчину в этом городе и позволю им разорвать тебя на части, пока от тебя ничего не останется. Ты понимаешь меня, Бетани? — Вены вздуваются у него на лбу, когда его голос повышается от гнева. Мои пальцы впиваются в его кожу, но я киваю, стараясь изо всех сил.

— Я понимаю, — прохрипела я, и его рука снова сжимается на моем горле, прежде чем он швыряет меня в сторону. Мое бедро ударяется о столешницу, пока я ищу Хантера, которому удалось подобраться к двери в фойе, но его панический взгляд прикован ко мне, а не к моему отцу, который бросается к нему. — Нет, пожалуйста, — умоляю я, но отец уже хватает его за шиворот и тащит к двери в подвал.

Мчась за ними, я успеваю добежать до входа на кухню, когда стекло разбивается о стену слева от меня. Осколок режет мне предплечье, и я оборачиваюсь и вижу, что мама смотрит на меня, положив ладони на стол.

— Держись подальше от этого и закрой свой рот, тупая сука. Вот о чем мы говорим. Играй свою роль тихой и послушной, Бетани, или все, над чем мы работали, пойдет прахом, — шипит она, и мой взгляд опускается на разбитый стакан у моих ног.

Она, должно быть, разозлилась, если хочет швырнуть в меня своим любимым бокалом с бренди.

Звук захлопывающейся двери подвала говорит мне, что Хантер внизу, в изоляции, и я была слишком отвлечена этой сукой, чтобы остановить это.

Ярость царапает мою кожу, умоляя показать им, из чего я на самом деле сделана, но вместо этого я делаю именно то, о чем она просит. Тяжелыми шагами я медленно поднимаюсь по лестнице в свою комнату, мое сердце разрывается на каждом шагу, когда я понимаю, что Хантер один. На мгновение мой взгляд остается прикованным к двери в подвал, жалея, что у меня нет сил открыть ее.

Скоро, я повторяю это снова и снова с каждым шагом, но это не согревает мою душу так, как раньше.

Проскальзывая в свою комнату и закрывая дверь, я быстро достаю телефон и отправляю Райану сообщение, прежде чем снова спрятать его, зная, что буду слишком напугана, чтобы доставать его до конца ночи.

Я: Они открыто сказали мне, что собираются продать меня. Я должна хорошо подыгрывать, иначе они убьют Хантера. Этот план не может провалиться, Райан. Я доверяю тебе, я просто… Подвергая Хантера риску, я ломаюсь.