— Если я снова ее расстрою, я дам тебе заряженный пистолет, чтобы ты сделал это, — отвечаю я, и он становится выше, поджимая губы и кивая вместе со мной. Ему нравится эта идея. — Мне нужно, чтобы ты вышел через дверь, через которую я вошел, через холл и дальше по коридору. Снаружи стоит внедорожник, там ждет моя подруга. Мне нужно, чтобы ты был где-нибудь в безопасности, пока я помогу твоей сестре, хорошо? — Говорю я, вытирая окровавленные пальцы о штаны, и он кивает.

— Просто иди и спаси ее, — приказывает он.

Я хватаюсь за ручку двери, к которой прижимал его Брюс, распахиваю ее, не дожидаясь, пока Бенджи даст мне понять, что все чисто, и оказываюсь на краю главного зала, где проходит аукцион, как раз в тот момент, когда опускается молоток.

Звук молотка рикошетом разносится вокруг меня, когда половина зала стонет, а отец Бетани стаскивает заплаканную Бет с трибуны. Я смотрю, как она борется с ним. Я начинаю двигаться к ней, но толпа, блядь, повсюду.

— Продано мистеру Тони Тотему Лопесу через мистера Рико Манетти за сумму в двенадцать миллионов долларов, — сообщает ведущий. К счастью, никто не аплодирует, но у меня мурашки бегут по коже, потому что они завидуют, что не они победили.

Сосредоточившись на том, чтобы добраться до Бетани, я слышу, как с другой стороны комнаты хлопает дверь, и я ускоряю шаг, пытаясь протолкнуться сквозь толпу, пока все они опрокидывают еще по стакану в знак поражения. Когда толпа редеет по краям комнаты, я нахожу дверь, через которую она, должно быть, ушла, задаваясь вопросом, где, черт возьми, люди Марии.

— Райан! Райан! — Я слышу, как Бенджи кричит в моем наушнике, и понятия не имею, как долго он пытался привлечь мое внимание. Я отбросил все это, сосредоточившись на Бетани, эмоции на ее лице, когда отец стаскивал ее с подиума, запали мне в душу.

— Что? — Спрашиваю я, бросаясь к двери, но его слова заставляют меня остановиться.

— Она исчезла. Они просто умчались со стоянки, как сумасшедшие.

Нет, пожалуйста, нет.

— Этого не может быть. Пожалуйста, скажи мне, что это неправда, Бен, — умоляю я его, не заботясь о том, как я могу выглядеть, когда боль пронзает мое тело.

— Мне жаль, Райан. Я пытаюсь следить за ними, но на взлом систем уходит минута. Пройди в дверь слева от тебя, так ты быстрее выйдешь на улицу, — говорит он, и я делаю, как он говорит, потому что мне нужно как можно быстрее добраться до своего грузовика.

Я слепо бегу по коридору, пока до меня не доходит свежий ночной воздух. Я вижу вдалеке задние фары, и мое сердце колотится вместе с ними, когда я падаю вперед и упираюсь руками в колени.

— Черт, — ворчу я, мое тело покалывает от страха, когда я бегу обратно к той стороне парковки, на которой я изначально был, полностью игнорируя Марию в ее внедорожнике. Я вожусь с ключами, забираюсь в свой грузовик и выезжаю со стоянки, не оглядываясь.

Сейчас ничто другое не имеет значения, кроме нее.

Бетани.

Моя милая чертова девочка.

— Хантер не добрался до Марии, — говорит Бенджи, и мое сердце замирает.

Что?

— Но я…

— Он жив, Райан, просто…Его мать схватила его прежде, чем он успел выйти к Марии, — объясняет он, пока я продолжаю ускоряться.

Черт.

Сначала Бетани, а затем нужно найти способ спасти Хантера.

— У меня в телефоне есть номер Марии, ты можешь взломать его и отдать приказ, чтобы они следили, куда он направляется, пока я не разберусь с этим дерьмом? — Спрашиваю я, и Бенджи хмыкает в знак согласия.

Я сожгу весь этот гребаный город дотла, пока не найду ее, клянусь.

Тридцать

БЕТАНИ

Я чувствую, как машина движется под нами, но я ничего не вижу, так как сижу со связанными за спиной руками и мешком на голове. Мне жаль, что я ничего не вижу, но я рада, что они тоже не смогут увидеть слез, стекающих по моему лицу.