Наша родословная - Кей Кин

Ее хватка на мне медленно начинает ослабевать, пока она не откидывается назад, глядя прямо мне в глаза. ‘ Спасибо, ’ произносит она одними губами, и я целую уголок ее губ. Я нежно беру ее лицо в свои татуированные руки и смахиваю слезы большими пальцами, избегая забинтованной щеки. Медленно убирая ноги из-за моей спины, она поворачивается лицом к остальным, оставаясь у меня на коленях. Она переплетает свои пальцы с моими, крепко сжимает, когда слова наконец срываются с ее губ.

— Он жив, — шепчет она хриплым от слез голосом, и требуется минута, чтобы осознать, что она говорит. Жив?

— Брайс жив? — спрашивает Роман, на его лице читается шок. Его рот приоткрывается от удивления, брови приподнимаются, он переводит взгляд с Луны на Рафа, который кивает, и по телу моего Ангела пробегает икота. Я крепче сжимаю руку Луны, зная, что это не успокоит ее эмоции, но надеясь, что это продемонстрирует мою поддержку.

Ее отец жив? Спустя столько времени? Что, черт возьми, могло так долго удерживать его вдали от дочери? Я не хочу забрасывать ее всеми этими вопросами. Не тогда, когда ей нужно разобраться со своими собственными мыслями, и, скорее всего, она тоже не получила из письма всех ответов, которые ей нужны.

Прижимая наши переплетенные пальцы к ее животу, я тоже обнимаю ее, заключая в кокон. Ее голова откидывается на мое плечо, когда она поднимает ее к потолку с закрытыми глазами. Оскар беспомощно смотрит на меня, но ни у кого из нас нет ответов, чтобы исправить это за нее.

— Кто-нибудь из вас прочитайте письмо, — бормочет Раф. — Она не сможет перечитать это вам прямо сейчас. — встав во весь рост, его движение привлекает внимание Луны. — Ты в порядке, дорогая? — он спрашивает, но она не знает, что ответить. Слезая с моих колен, она встает, чтобы крепко обнять его. — Я не знал, Луна. Я не знал, — повторяет он, пока они плачут друг на друге.

Их момент кажется нам слишком интимным, чтобы за ним наблюдать, но мы обещали быть здесь во всем, включая эмоционально напряженную сцену между ними.

— Я знаю, папа, я знаю. Я просто хотела бы, чтобы мы знали, но тогда, я думаю, мы бы отправились на поиски, верно? — шепчет она, и Раф соглашается.

— Ты знаешь это, дорогая, — бормочет он, убирая волосы ей за ухо. — С тобой все хорошо? Если так, я хотел бы прочитать свое письмо наедине. — он откидывается назад, глядя ей в глаза, пока говорит.

— Конечно, да. Я посмотрю, что еще есть в сумке, а потом, думаю, мне захочется прилечь, — отвечает она, похлопывая его по руке, пытаясь дать ему понять, что с ней все будет в порядке.

— Я могу остаться, пока ты проверяешь все остальное, — предлагает Раф, но она тут же отшивает его.

— Нет, я могу сделать это с ребятами. Иди, прочти свое письмо, но обязательно поговори с кем-нибудь. Я знаю, что, возможно, я не тот человек, но обязательно поговори с Джулианой или Марией, хорошо?

Целуя ее в лоб, он пытается улыбнуться всем нам, прежде чем выйти из комнаты, закрыв за собой дверь.

Роман встает перед Луной, приподнимая ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза, но она прерывает молчание раньше, чем он это делает.

— Я рада, что убила ее, Ром, эта сука сделала это, она и Тотем. Я просто хотела бы оттянуть ее смерть. Она заслуживала страданий, как страдала я, как страдали оба моих отца. — гнев и жажда мести сквозили в каждом слове.

— Я знаю, Луна. Давай сосредоточимся на здесь и сейчас, хорошо? Сначала обдумай все это. Я не хочу, чтобы ты выходила на вторую игру, поглощенная этим. Завтра мне нужно, чтобы ты присутствовала на сто процентов, — говорит Роман, крепко обнимая ее за маленькие плечи.

— Ты прав. — сделав глубокий вдох, я наблюдаю, как она пытается обрести хоть какой-то контроль над своими эмоциями, но это дается с трудом. Запрокинув голову, она вдыхает, задерживая дыхание, как ей кажется, на целую вечность, прежде чем медленно выдохнуть через нос.