Грешник - Шанталь Тессье

Тот факт, что Син разорвет любого на части за одну только мысль о том, что он может полюбить меня, заводит. Это моя поганая токсичная сторона, которая хочет испытать его.

Син мягко проводит своей теплой рукой по моему бедру, и я чувствую, как расслабляюсь, надеясь, что не засну. Я все еще измотана. Мое тело болит и устало.

Играет радио, заглушая мое тяжелое дыхание и любой возможный разговор. Я не возражаю против этого. Я предпочитаю не обсуждать то, что сделала прошлой ночью.

Я вздрагиваю, и понимаю, что заснула. Еще темно, и я чувствую повязку на глазах, а его рука все еще лежит на моем бедре. Если Син и замечает, то не говорит об этом.

Машина останавливается, и его ладонь на секунду исчезает, а затем я слышу, как открываются и закрываются дверцы машины. Син хватает меня за руку, затем вытаскивает наружу и берет за плечи, чтобы я встала там, где он хочет.

Затем с моего лица снимают повязку, и я несколько раз моргаю, чтобы привыкнуть к яркому солнечному свету.

Передо мной стоит дом. Трехэтажный, весь из стекла и черного кирпича.

— Что… что это? — поворачиваясь, спрашиваю я.

Син ничего не отвечает. Вместо этого он берет меня за руку, тянет вверх по семи ступенькам и открывает две большие витражные двери. Мы входим в дом, и я оглядываю белый мраморный пол и черные акцентные вставки. Стены темно-серые, справа — парадная лестница.

— Ты сдаешь его в аренду? — спрашиваю я.

— Осмотрись, — говорит он, жестом приглашая меня пройти дальше в дом.

Я поворачиваю направо и вижу, что это столовая. Большой стол, за которым могут разместиться человек двадцать, стоит перед панорамным окнами, выходящими на лес. Черные занавески распахнуты, открывая вид на идеально ухоженный газон. Я поворачиваю налево и попадаю на кухню. Она такая же, как и все остальные: черно-белый пол, черные столешницы, но задняя стенка красная, чтобы придать ей больше красок.

На острове лежит листок бумаги. Я беру его в руки и с бешено колотящимся сердцем читаю слова.

«Добро пожаловать домой, маленький демон».

Я поднимаю глаза и вижу прислонившегося к острову Сина. Скрестив руки на груди, он смотрит мне в глаза.

— Син, — шепчу я, и у меня перехватывает горло.

Я быстро обшариваю глазами комнату, ожидая развязки. Это должно быть шуткой, верно?

Подойдя ко мне, он прислоняет ладонь к моему лицу. Другой рукой обхватывает меня за талию и притягивает к себе.

— Я не понимаю, — я нервно прикусываю нижнюю губу.

— Я купил нам этот дом, Элли.

— Но почему?

Отпустив мое лицо, Син наклоняется и, взяв меня за бедра, усаживает на кухонный остров. Затем встает между моих раздвинутых ног.

— Потому что я хотел, чтобы у тебя было место, куда ты могла бы возвращаться. Наш дом.

У него на его губах проступает мягкая улыбка, а у меня в ушах шумит кровь.

— Место, где ты будешь чувствовать себя в безопасности.

Я просто смотрю на него, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

— Скажи «да», Элли. Скажи, что переедешь ко мне.

Куда еще мне идти? Этот человек, ради которого я готова на все, делает мне самый лучший подарок в моей жизни. Он хочет жить со мной. Здесь, в нашем доме. Только мы вдвоем. Я не из тех девушек, которым нужен брак. Я вообще-то не хочу замуж. Но жить с ним? Быть с ним каждую секунду каждого дня? Для меня это похоже на рай.

— Да, — киваю я, шмыгая носом. — Конечно.

Син поднимает меня с острова, и я смеюсь. На самом деле смеюсь, как влюбленный подросток. Он несет меня обратно к столу в столовой и ставит на ноги. Затем срывает с меня рубашку, шорты и нижнее белье.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, все еще смеясь.

Такого счастья я еще никогда не испытывала. Оно словно бурлит внутри меня, желая вырваться наружу.

— Я собираюсь впервые поесть в нашем доме.