Грешник - Шанталь Тессье

Я пожимаю плечами, глядя, как с каждой секундой растет ее ненависть ко мне.

Я снова поднимаю бедра, чтобы достать свой перочинный нож. Я открываю его и провожу им по дрожащему бедру Элли, стараясь не порезать ее.

— Лорд тащит ее в собор, брыкающуюся и кричащую. Раздевает ее догола, привязывает к алтарю на глазах у прихожан. Затем Лорд передает корзину для пожертвований своим заполнившим скамьи собратьям. Но вместо денег в корзину кладут бритвенные лезвия. Затем, один за другим, Лорды встают, подходят к алтарю и режут его Леди. Кровь — это цена, которую мы все должны заплатить.

Я провожу кончиком лезвия между ног Элии, и она напрягается. Медленно я провожу им вверх и по ее животу.

— Конечно, есть правила. Ее Лорд отдает приказы. Не резать слишком глубоко. Не более двух дюймов в длину. Держаться подальше от ее пизды… Правил может быть столько, сколько захочет Лорд. Она его жена. Его жертва.

Я подношу нож к ее груди и провожу им по пирсингу, заставляя ее вздрогнуть.

— Я слышал истории, но видел это только один раз. На втором курсе. Муж рано вернулся домой с задания и застал ее стоящей на коленях перед его братом. Он выстрелил в брата, убил его прямо там. Решил, что ей нужна более мучительная судьба. У него было только одно правило — чтобы она была мертва к тому времени, когда они закончат. Боже, я никогда не забуду эти крики. Как они отдавались эхом. Это продолжалось часами. Столько крови. Так я решил не убивать Дэвида так быстро.

Ее отяжелевший взгляд встречается с моим, и я снова опускаю нож ей между ног.

— Смысл в том, чтобы сделать Леди как можно более уродливой. Неважно, любит он ее или нет. Важно то, что она ушла от него. Мы все заинтересованы в верности, преданности. Это то, что я люблю в тебе, Элли.

Она хнычет от употребления слова на букву «Л».

Придвинув стул к своим раздвинутым ногам, я подношу нож к ее заклеенным губам, и Элли неудержимо трясется. Ее глаза устремлены на меня, и я вижу, как они наполняются слезами, задаваясь вопросом, сколько времени потребуется, чтобы сломить ее. Элли слишком сильна для своего собственного блага. Она моргает, и слезы проливаются на ее ресницы и падают на ленту.

— Он хорошо обучил тебя, Элли, — говорю я, и рыдания сотрясают ее тело. — Но пришло время узнать, кто ты на самом деле.

Мой взгляд устремляется к красной точке в углу комнаты под потолком. Если бы вы не знали, что она там есть, вы бы никогда ее не увидели. Я хорошо ее спрятал. Я снова смотрю на нее.

— Ты можешь стать женой Ченса, но ты всегда будешь моей шлюхой.

Затем я включаю вибратор с помощью пульта, бросаю его через всю комнату и сажусь поудобнее, наслаждаясь звуками ее приглушенных криков и стонов, с фломастером в руке, готовый вести счет.

ЭЛЛИНГТОН

Я лежу на полу в душе, все тело дрожит. Не знаю, сколько я здесь нахожусь, но уверена, что вода уже холодная. Я не чувствую ее. Я оцепенела. Я слишком устала, чтобы двигаться, чтобы даже открыть глаза.

Я не знаю, как долго Син был здесь. Времени не существовало. В какой-то момент он отвязал меня от стула и отнес в спальню. Там он продолжил мои пытки. Вибратор, ремень, скотч и веревка. Он трахал меня в любой позе, какую только мог придумать.

Я то теряла сознание, то снова приходила в себя. Это был бесконечный цикл наслаждения, о котором молило мое тело.

Однако у меня продолжают возникать воспоминания. Обрывки воспоминаний возвращаются ко мне.

— Хорошая девочка, Элли, — шепчет мне на ухо Син.

— Блядь, — стонет он, и его рука скользит по моим и без того спутанным волосам. — У тебя все так хорошо получается.

Упираясь головой в матрас, я даже не сопротивляюсь. Нет смысла. У меня ничего не осталось. У него миссия — убить меня, убить оргазмом. Есть ли лучший способ? Нет.

Звук удара изголовья кровати о стену наполняет комнату вместе с его тяжелым дыханием. Он близок к оргазму. Снова.