Карина просто пошла за ним в квартиру. Тихо разулась в прихожей следом, когда Кос, оставив свои туфли у порога, прошёл в гостиную. Медленно, словно на цыпочках, Боровицкая появилась следом.

Масса нужных и не очень слов вертелось в голове, но сейчас отчего-то язык пересох и ком встал в горле, когда она застала его у стенки с фотографией в руке. Гадать, кто именно изображён на снимке, не приходилось. Космос всегда смотрел на свою несостоявшуюся жену, как заворожённый, светясь чувствами, которые, казалось бы, не свойственны его характеру.

Даже с фотографией своей алмазной не мог расстаться. В новой-то квартире.

Боровицкая решилась подойти ближе к Холмогорову, разрушая его одиночество. На свой страх и риск.

Пора ломать стены…

— Космос, успокойся, пожалуйста, — тихо попросила Карина, понимая, что тему его личного прошлого лучше замять, — ничего не случилось. Остынь!

— Я спокоен, Карыч, — отрезал Холмогоров, — очень спокоен. На сто баксов. Не веришь?

И какой-то разряд тока прошёл по воздуху, шибанув лёгкие напрочь. Но Боровицкая не сдается, пытаясь вывести Космоса на чистую воду.

— Хочешь поговорить, Кос?

Кажется, этот вопрос разрушил тонкий барьер. Он словно очнулся от своей сжатости и злости, накатившей внезапностью, и выдохнул, закрыв глаза рукой.

Всё это похоже на бред.

И плохо, что мысли сходятся в этой точке, хоть и имеют основой разные весомости.

— О чём?

— Обо всём… — Карина нервно сглотнула.

Дурацкий разговор, который совсем не клеился.

Встреча идёт не по плану!

— Космос, я погорячилась, правда…

— Карин, — Холмогоров перебил девушку, а она посмотрела на него и услышала тонкий, но твёрдый вердикт, на который он только и был способен в эту минуту. — Уйди, а? Оставь меня сейчас одного, потом поговорим.

— Я…

— Иди, — Космос сдерживался, понимая, что Боровицкая не виновата, — недалеко только.

— На кухне буду!

— Понял… — как будто бы это имело важность.

Да, Карина не виновата, не её это война и лезть ей в чужие потемки не следует.

Но кто виноват?!..

Семь лет почти ни слуху ни духу, кроме того, что во всем состоялась так, как наверняка хотела: завершила обучение в институте, нашла непыльную работу по душе, а ещё покровительством влиятельной тётки пользовалась. Как же!

Помнил Холмогоров эту властную даму, с порога цековской квартиры прогнавшую. Сказала тогда, чтобы племянницу больше не смущал, не приезжал, цветов не носил и нервы не изматывал. Не хочет Лиза говорить, не простила, выбрала себя, а ты выводы делай, профессорский сынок. Двадцатилетний дурак и поверил, не стал бороться, чтобы через год-другой услышать, что Павлова вышла замуж за какого-то козла с образцовой биографией. Прокурорского, наверное, или из самих кабинетов Смольного. Подобрали, походу, как породистого кобеля. По заказу.

После этой новости, которую каким-то ветром случайно разузнал Белый, Космос снова впустил в свою жизнь миловидную Карину, а на тройку месяцев спустя в двери постучался и кокаин, как самый главный светоч радости и безмолвного понимания. От последнего Холмогоров давно бы и с удовольствием открестился, если бы ещё это и было так легко и бесследно, а вот от вымученных отношений с Боровицкой…

Сказать по правде, Космос плыл по течению, не ожидая от судьбы особенных сюрпризов. Руководствуясь тем, что они сошлись взрослыми людьми с собственным личным прошлым, Кос не подстраивал Карину под себя, не диктовал правила игры, но всё чаще замечал, что это лишь его модель поведения, а ей будто нравилось ходить за ним по пятам, одновременно показывая то, как же хреново он себя ведет. Боровицкой явно хотелось иного сценария совместного существования, на который Космос не ставил ни гроша, и поэтому конфликты стали неминуемы.

Вот и сейчас…