Предложение - Л. Стил

Кульминация пронизывает меня с силой цунами. Клянусь, я вижу звезды. Я закрываю глаза всего на секунду, а когда прихожу в себя, он несет меня обратно на виллу. Я обвиваю руками его шею и прижимаюсь щекой к его груди. Тук-тук-тук. Его сердце гулко бьется о грудную клетку. Он входит на виллу, поднимается по лестнице и плечом открывает двойные двери в свою спальню.

Вот тогда я прижимаюсь к его груди. Он останавливается, и я обвиваю руками его шею.

— Поцелуй меня, — требую я.

Его губы изгибаются, и он опускает голову. Я прижимаюсь грудью к его груди и встречаюсь с его губами. Я засасываю его язык в свой рот, глубоко целуя его. Его руки крепче обхватывают меня. Я выпрямляюсь, и он удерживает меня, когда я обхватываю его ногами за талию. Я наклоняюсь в поцелуе, позволяя как можно большей части своего тела соприкоснуться с ним, насколько это возможно. Когда мы вырываемся на свободу, мы оба тяжело дышим. В его серых глазах отражается отчаяние, которое я испытываю.

— Трахни меня, Лиам.

Его губы приоткрываются. В следующую секунду он относит меня к своей кровати и бросает на нее. Я подпрыгиваю. Мокрые пряди моих волос падают мне на лицо. Я заправляю их обратно, и к тому времени, как я выпрямляюсь, он уже скинул ботинки и брюки. Он стоит передо мной совершенно голый. Свет от прикроватной лампы высвечивает тени и неровности его скульптурного торса. Его плечи такие широкие, что он закрывает обзор позади себя.

В своих костюмах, сшитых на заказ, он — воплощение Джеймса Бонда. В глубине души он такой же необузданный, как Тарзан. Словно скульптура.

— Лорд Грейсток, — бормочу я.

— А?

Я качаю головой.

— Ты великолепен, — бормочу я.

Его губы изгибаются. Он упирает ладони в свои узкие бедра, и я замечаю татуировку в виде скорописи у него на предплечье. Это язык, который я не узнаю, шрифт закруглен таким образом, что намекает на тайский. Или, может быть, другой дальневосточный язык. Плоскости его груди изгибаются, возвращая мое внимание к этим впечатляющим восьми кубикам — Господи, это действительно восемь кубиков — к тому месту, где его член упирается в его тонкую талию. Он толстый и широкий, с веной, проходящей снизу вверх, и набухшей головкой с пирсингом. Да, у мистера заносчивого ворчуна-миллиардера есть пирсинг.

Он сжимает основание своего члена, затем проводит пальцами вверх к головке. Затем проводит пальцами по мокрому кончику, и у меня слюнки текут. Я смотрю на толстый член, который дергается и, кажется, становится еще длиннее и больше, если бы это было возможно.

— Ложись на живот, на четвереньки. — От его жесткого голоса у меня по спине пробегает дрожь. Все во мне настаивает на том, чтобы я подчинилась ему, и именно поэтому я не хочу этого делать. То есть пока нет. Я сажусь, свешиваю ноги с кровати, чопорно скрещиваю их и выпрямляю спину.

— А если я откажусь?

Он замирает. Кажется, каждый мускул в его теле напрягся. Он наклоняет голову набок. Движение такое хищное, что я сглатываю. Цвет его глаз становится ярче, пока они не приобретают то сине-зеленое сочетание, которое так характерно для Лиама.

— Ты отказываешь мне, Божья коровка? — Его голос такой мягкий, приглушенный. Мою кожу покалывает, пальцы на ногах подгибаются.

— Я — это… бросаю тебе вызов. — Я проскакиваю мимо него. Он вытягивает руку, и кончики его пальцев задевают мою руку. Я кричу и выбегаю за дверь. Позади меня раздаются шаги. Мое сердце бьется, как шелест крыльев колибри. Адреналин бурлит в моей крови. Я качаю ногами и почти добираюсь до лестницы, когда он хватает меня за руку и разворачивает обратно к себе.

— Отпусти меня, — кричу я.

— Ни за что, черт возьми. Я поймал тебя, и теперь ты будешь моей.

19