Непорочная - Слава Доронина (2024)

Громова сжимается, делает шаг назад, но взгляд не отводит. Умница. Не люблю тех, кто не держит удар. К тому же за свои поступки надо отвечать. Всегда.

— Тебя кто-то сдал. С кем ты работала?

— Одна.

— Плохой ответ, Антонина. Я на дух не переношу ложь.

Даже имя у диковинки красивое. Ей подходит.

— Я работала и работаю одна, — упрямо повторяет девчонка.

Удивительно, но в любой другой ситуации я бы уже бесился и так мило не разговаривал, сейчас же воспринимаю все с долей иронии и интереса. Впервые меня девчонка нагнула, пусть и по чьему-то заказу.

— Ладно, поехали. Эта обстановка портит мое и без того скверное настроение.

Год назад сам успел побывать в подобной передряге. Благо деньги и мозги многое решают. Что и произошло с Антониной. Срок в тюрьме мотать она не будет.

— К… куда? — Смотрит на меня огромными глазищами.

— Долг отрабатывать.

— Как?

— Найдем варианты.

Телефон в брюках начинает вибрировать. Я отвлекаюсь на него, отвечаю на звонок Дана.

— Анализы пришли. Все чисто, — отчитывается друг.

Коган сказал, мне еще минимум две недели восстанавливаться до идеальных показателей.

— Ты про анализы девчонки? — доходит следом.

— Да. Результаты на почте. — Богдан сбрасывает вызов.

Вид у Антонины такой, словно она сейчас грохнется в обморок.

— Боже… Анализы… Так это для вас…

Понятно, почему так трясется. И очень даже правильно делает.

— Я не стану... Я не такая… Не хочу…

— Здесь хочешь остаться? — на всякий случай уточняю.

Так-то мы живем в демократическом обществе. Могу предоставить выбор. Только пусть определяется здесь и сейчас. Мне эти качели ни к чему.

— Деньги за то, что ты выйдешь отсюда, будто ничего не совершала, у следователя забрать не поздно. Документы он новые состряпает. Отмотаешь срок, сколько дадут. У тебя минута.

Диковинка растерянно хлопает ресницами, шумно дышит.

— Это манипуляция.

Я дергаю уголком губ.

Несмотря на мрачную атмосферу и события, которые предшествовали этому дню, ощущения такие же яркие, как и в баре. Девочка чем-то цепляет, вызывает интерес. Давно подобного не испытывал. Вспоминаю, с каким удовольствием она ела пирожное, двигалась на танцполе. Не высматривала, как голодная чайка, добычу, а просто отдавалась ритмам мелодии, грациозно и чувственно извивалась. У меня тогда на нее встал, и остаток вечера я, как пришибленный, наблюдал за ней. Молодость один раз бывает, а что Антонина в этих стенах увидит? Такой красивой и умной здесь не место.

— Исправишь то, что натворила, и будешь свободна.

— Это невозможно сделать, вы же знаете. Как я все верну?

Кажется, еще чуть-чуть, и она заплачет. Такая уязвимая, что царапается что-то внутри.

— То есть ты говоришь «нет»? — тем не менее давлю на нее.

— Для чего столько анализов?

— Болен я, — почти не обманываю. С головой проблемы тоже ведь считаются? — Поэтому рядом с собой держу только здоровых.

— А если я все верну... Точно отпустите?

Внутренний голос вопит выйти из этой клетки и оставить проклятую девчонку здесь, пусть с ней полиция разбирается. Но до одури хочется диковинку в свою коллекцию. Антонина вызывает целый спектр противоположных эмоций, чего я давно за собой не замечал.

— У тебя не та ситуация, чтобы выдвигать условия. Либо со мной на выход, либо тюрьма.

Направляюсь к двери, едва сдерживая порыв вернуться и чем-нибудь еще запугать, чтобы впереди меня бежала из этой темной комнаты, молила о пощаде и заверяла в готовности делать все, что скажу. Хотя судя по тому, что я увидел, подобного ждать не стоит.

Останавливаюсь у двери и слегка оборачиваюсь.

— Ну что ты решила?

Мне и самому до жути интересно, что диковинка выберет.