Одни плакались на камеру о проблемах и придумывали байки, другие устраивали скандалы и бросались провокационными заявлениями. У третьих якобы случались ужасные трагедии, четвертые демонстрировали липовые справки о болезнях. Все это делалось ради охватов и статистики, которую мне нужно было отслеживать и потом определять, на каких чувствах аудитории тому или иному заказчику играть в следующий раз, чтобы ее «взорвать». Где правда, а где ложь, я и сама порой не могла разобрать, да и, чаще всего, никто разобрать не может.

Но, очевидно, души людей и без того переполнены собственными переживаниями, горестями и проблемами — сочувствовать еще и какой-то диве, которая плачет на публику о своей боли, не очень-то хочется. Пользователи, как правило, стараются пролистать подобную новость и найти что-то более вдохновляющее и жизнеутверждающее. Так и грек.

Ему плевать, какие драмы были или есть в моей жизни. Не удивлюсь, если несколько минут назад, когда обращалась к нему с благодарностями и пыталась заискивать, я выглядела так же жалко и неискренне. Ведь испытывала в те мгновения противоположные чувства и думала лишь о своей выгоде. Без опыта перед камерой опрометчиво было ввязываться в подобную авантюру. Но я хотя бы попробовала.

Взяв небольшую порцию салата и кусок курицы, ловлю себя на мысли, что после стольких дней заточения и сбитого режима, съела бы весь поднос!

— Аппетит — верный признак, что стресс уходит, — говорит Дамианис, наблюдая за тем, как я активно работаю челюстями.

— А я его действительно пережила. И продолжаю переживать, — отзываюсь с набитым ртом. — Если думаешь, что перед тобой сидит железная леди с такой же железной выдержкой, то знай, это не так. Я обычный человек, которому нужны деньги, чтобы существовать. Поэтому и откликнулась на заказ узнать пароль пользователя. Только вот к чему это привело.

— И часто ты так узнаешь пароли? — Леон вытирает рот салфеткой и с любопытством смотрит на меня.

— Нет.

— Кто тебя сдал?

— Предполагаю, мой бывший, — сообщаю без утайки, хотя это чревато проблемами.

В первую очередь для меня. Особо распространяться о себе ни к чему. Тем более с Дамианисом.

— Бывший, но при этом не тронул тебя и пальцем? — Между бровями грека залегает глубокая складка. — У него проблемы с ориентацией?

— Нет.

— С потенцией?

— Нет.

— В чем тогда дело?

— Некоторые люди приходят в нашу жизнь, дабы показать, что отношения с ними — это не любовь, — уклончиво отвечаю я. — Эта тема до сих пор ранит, не хотелось бы ее развивать.

Но судя по усмешке Леона, ему плевать на мои сердечные раны. Мало того что наглый, так еще и без души. Надеюсь, его много раз бросали. Хотя, видя его смазливое лицо, самоуверенность и возможности, понимаю, что чаще случалось обратное.

Почему, спрашивается, такая несправедливость и должны страдать исключительно женщины? Интересно, он вообще хоть кого-нибудь любил? Очень в этом сомневаюсь.

Закончив с ужином, Дамианис сдвигает тарелки, ставит пакет на стол и достает из него бинт и антисептик. Стягивает майку, оголяя подтянутый, рельефный живот. От внимания не ускользает, что Леон в отличной форме, я бы даже сказала, в превосходной.

— Что произошло на парковке? Почему в тебя стреляли?

Ответа нет. Это не задевает, но заставляет вспомнить о суровых реалиях.

Случись наша встреча при других обстоятельствах и прояви этот мужчина чуть больше внимания, возможно, я бы согласилась сходить с ним на свидание. Внешне Леон — мой типаж. Но не внутренне. А еще он каким-то образом связан с криминалом. В него стреляли, пусть и резиновыми пулями, — вот явное тому доказательство.

— Обработай руки антисептиком, — раздается приказ.

— Ты чем-то болен? Зачем столько анализов, особенно по венерической части? Это заразно?

Леон прожигает недобрым взглядом.