Непорочная - Слава Доронина (2024)

Меня разрывает от противоречий. Ненавижу и хочу. Боюсь и хочу довериться. Не получается полностью отпустить себя рядом с Леоном! Эти чувства похожи на погружение в воду. Нужны какие-то сверхспособности или снаряжение, чтобы постоянно находиться на глубине. Я же все время думаю, как вынырнуть и глотнуть кислорода. Это кажется жизненно необходимым!

Леон опускает руку мне на затылок и впивается в губы. Жадно. Дерзко. Горячо. Вынуждая ему ответить. Приятный вкус смешивается с моим. Словно пьяная, закрываю глаза и обвиваю каменные плечи Дамианиса руками, позволяя ему терзать мой рот.

От эмоций колотит, в животе собирается жар. Когда Леон слегка отстраняется, перестав целовать, инстинктивно прижимаюсь к его губам сама, взрываясь от красочных, обескураживающих ощущений. Голова идет кругом. На мгновение даже забываю, где нахожусь и что вообще происходит.

Но прихожу в себя, когда Дамианис снова разрывает наш поцелуй.

— Кто-то здесь маленькая лгунья, да? — Теплое дыхание щекочет кожу на губах, и мурашки опять врассыпную разбегаются по телу. На этот раз от возмущения.

Обязательно было портить такой момент?

28 глава

— Я с дороги. Устал и хочу есть. Идем. — Леон разжимает объятия и направляется к дорожке, которая ведет к дому.

Посмотрев в спину Дамианиса, я поворачиваюсь к Рисли и обещаю тучному великану вернуться вечером с корзиной фруктов. Спрошу у Зифы, какие черепахи любят больше всего. Местные наверняка за это время изучили предпочтения земноводных.

Леона я догоняю, ощущая прилив радости от его возвращения. Странные эмоции. Если не сказать, иррациональные. Вот что творит с людьми одиночество и безделье.

— Как дела у Дана? А у Эдельвейса? Система нормально работает? Ошибок не выдает? — заваливаю его вопросами.

— Это все, что тебя интересует? Как у меня дела, спросить не хочешь?

Опыта в общении с мужчинами у меня мало, и, в моем представлении, показать Дамианису свои истинные чувства — равно показать уязвимость. В чем-то он все-таки прав. Я зашоренная заучка, которая чувствует себя уверенно лишь среди букв и цифр.

— Твои дела меня тоже интересуют. Больше всех остальных. — Это признание дается с трудом.

И как же становится обидно, когда в ответ я получаю равнодушное молчание. Леон мог бы поощрить за откровение добрым словом, но он ничего не говорит.

Мы заходим в гостиную, где, накрывая на стол, уже суетится Зифа. За ужином Дамианис интересуется у помощницы по дому, как обстоят дела у них с мужем, у детей, на вилле. В конце спрашивает, что я делала на берегу вместе с Колифом и Майсой. Зифа тут же бледнеет, запинается. Прихожу ей на помощь и рассказываю правду, но она становится еще растеряннее.

Леон впивается пронизывающим взглядом сначала в меня, потом в Зифу. Та трясется, словно лист на ветру. Дамианис с шумом складывает приборы в тарелку, не переставая смотреть на Зифу. Что-то говорит ей на непонятном мне языке, после чего экономка выбегает из гостиной в слезах.

Хорошее настроение тут же испаряется, будто его и не было. Ну что за человек такой? Зачем обидел эту милую женщину?

— Что ты ей сказал?

— Что надо, — резко отвечает Леон. — Еще одна твоя рыбалка, и эти люди останутся без работы и средств к существованию. По твоей вине, — добавляет он категорично.

— За что ты так?..

— Ловля рыбы в этих местах запрещена — это раз. Лодка у детей хлипкая, в любой момент может случиться несчастье — это два. Ну а три — твои документы у меня. Если бы вас поймали, Зифа и Ганонг не смогли бы вытащить тебя из тюрьмы без моей помощи, и вместо отдыха ты бы обеспечила себе новый стресс. А я не для этого рисковал собой и своими людьми. Так понятно? К тому же на каждом пляже, да почти на каждом перекрестке острова, установлены камеры видеонаблюдения, полиция не коррумпирована. Я могу разрулить многое, но постоянно вытаскивать тебя из передряг — не моя основная задача.