Непорочная - Слава Доронина (2024)

Обнаружив Дана у бассейна, нависаю над ним.

— Дамианис прислал тебя следить, чтобы я не сбежала, да? — выплевываю со злостью.

— И не наделала глупостей, — невозмутимо отвечает Дан, развалившись на шезлонге и попивая сок. — Можешь, конечно, попробовать взломать мой компьютер, но... упс, я на отдыхе и ничего, кроме телефона, с собой не взял. Причем кнопочного.

Сердце грохочет в груди словно сумасшедшее. Как же я ненавижу Леона в это мгновение!

— Сомневаюсь, что ты ничего не взял. Ты же приехал проконтролировать, что я тут делаю.

— Да. И оказался крайне недоволен, увидев, чем ты занимаешься в ноутбуке девочки. Леон ведь просил нигде не отсвечивать. А что делаешь ты? Это последнее китайское предупреждение, Антонина. Или Александра? Как тебе больше нравится?

— Никак, — с отчаянием бросаю я. — Мне никак не нравится, и быть здесь я не хочу.

— Но придется, — прицокивает Дан языком. — Однако и похвалить есть за что. Ты ни разу не попыталась сбежать. Умница.

— И куда бы я побежала? Прямиком к вашим людям? Не удивлюсь, если у Дамианиса здесь все схвачено и единственный способ покинуть остров — это верхом на дельфине. Если и тех он не подкупил.

Дан смеется:

— Кстати про дельфинов. Может, выйдем на яхте в океан? Заодно развеешься.

— Нет. Боюсь, все закончится тем, что я захочу тебя утопить. Или сама решу утопиться.

Веселье сползает с его лица.

Казалось бы, должно прийти смирение, я ведь никак не могу повлиять на ситуацию, только оно не приходит. И вряд ли придет. Какой-то заколдованный круг.

С силой втягиваю воздух и прошу себя успокоиться. Но меня всю колотит от возмущения. И страха за будущее.

35 глава

— Опять зависаешь в научных программах?

Эдельвейс присаживается рядом и, закинув ноги на журнальный столик, присоединяется к просмотру телевизора.

— Что на этот раз? Операция на головном мозге? — кривится он, когда на экране хирург допускает ошибку с инструментами и черепушку больного заливает кровью. — Может, боевик посмотрим?

— Если тебя что-то не устраивает, займись работой, — раздражаюсь я, что мешают отдохнуть.

Каждый расслабляется, как может. Я вот за просмотром таких сюжетов перезагружаюсь.

— Постой… Так это прямое включение из операционной? Не передача? — наконец доходит до Эдельвейса.

— Бинго.

Без умений диковинки не обошлось. Наблюдать за операцией в реальном времени — непередаваемые ощущения. Нервы на пределе, пока следишь за работой хирурга. Малейшая неточность может привести к смерти пациента. Или его инвалидности. С недавних пор свою работу я приравниваю к той, которую проводят в операционных врачи. Только режу без ножа. Точнее, без скальпеля. Но эмоции испытываю похожие.

— Фу, блядь! Он же сейчас умрет на столе. — Эдельвейс подается вперед, лицо у него вытягивается. — Как ты это смотришь?

— Не умрет.

Когда слежу за хирургом, который спокойно выполняет свою работу и отдает четкие указания медсестре, возникает именно такое ощущение.

Уверенность в собственных силах — залог успеха в любом деле, даже, казалось бы безнадежном. Трусом быть нельзя. Ни в одной из сфер жизни. Ну и еще важно находиться на своем месте. Тогда, даже в случае ошибки, не страшно вернуться к работе.

Операция заканчивается хорошо. Я переключаюсь на другие камеры — хочу увидеть эмоции хирурга. Эти моменты тоже привлекают.

Врач стягивает с лица маску, моет руки, облегченно выдыхает и словно наконец расслабляется. Подходит к окну и берет сигареты. Курить нельзя, но он затягивается. Трудное позади. Пациенту предстоит длительное восстановление, но это меня мало интересует. Куда важнее наблюдать за человеком, который спас чужую жизнь. Скоординировал все свои силы и опыт, отсек любые сомнения и страхи. К такому спецу я бы, наверное, пошел подлатать сердце. Когда-нибудь. Потом.