Красавица для чудовища - Линда Мэй

Чувствую, как краска обжигает мои щеки. Прячу лицо в коленях. Господи, как стыдно.

Стыдно, потому что, глупо скрывать, что он мне нравится. Таю под его взглядами, как мороженное. И ничего с этим поделать не могу. Теряюсь каждый раз и боюсь до смерти, что вот-вот совсем себя потеряю.

В груди волнительно горит огонь новых неизведанных ощущений. Потрясающее и страшное чувство.

Со мной такого никогда еще не было! Витька, парень с курса, с которым мы встречались, всегда был вежлив и тактичен. Он классный. Мы с ним очень много болтали, гуляли, держась за руки. Я, правда, была в него влюблена.

Но Босс. Черт! Даже не могу их рядом представить: Витьку, в потертых джинсах, серьгой в ухе и гитарой. И мощную фигуру Босса в дорогом костюме, с прожигающим все и вся взгляде.

Мдааа, теперь понимаю, о чем речь, когда говорят, что девушки влюбляются в плохих парней.

Ну, почему ему надо спать со мной за деньги? Если я ему понравилась, почему он просто не может за мной ухаживать, как нормальный мужчина.

Все испортил, придурок! Я ему не шалава какая-то.

– Не для тебя мама ягодку растила! – шепчу я злобно вникуда, представляя, конечно, наглую физиономию Босса.

Ужасно хочется с кем-нибудь поговорить. Но Катька меня точно не поймет. Скажет опять, что я дура. Подумаешь, поцеловал. Она-то у меня уже опытная. Парней как перчатки меняет. А если про айфон скажу, который, кстати, в машине так и забыла, вообще обзавидуется. Хотя даже она офигеет, когда узнает, что он спать с ним за деньги предложил.

Может, рассказать все маме? Да стыдно даже подумать об этом! Она мне всыплет только за то, что я пошла в этот ресторан. Молчу про все остальное.

Капееееец. Последние два дня просто сюр какой-то. Нарочно не придумаешь.

Вылезаю из ванны, молча изучаю свое отражение в зеркале, словно боюсь, что что-то изменилось. Смотрю на губы, которые как будто все еще дрожат от прикосновения его губ. Дотрагиваюсь до них пальцами. Смотрю на грудь, которую он сжимал в своей огромной ладони. Ее жар я ощутила даже через платье. Темно-коричневый сосок мгновенно напрягается, превращаясь в маленькую горошину.

Вздрагиваю и трясу головой, прогоняя ощущение. Укутываюсь в большое пушистое полотенце.

Я не должна чувствовать такое! Он не должен мне нравится! Он прожженный циник, бабник и… властный сексуальный красавчик.

Медленно выдыхаю. Снова кидаю взгляд на свое отражение.

– Ты больше не должна с ним видится, – грозно трясу себе в зеркало указательным пальцем.

Выхожу из ванной. Крадусь по коридору обратно в комнату. Проклятые старые половицы скрипят при каждом шаге. Если проснется Галина Петровна, бабуля из соседней комнаты, мне крышка!

Уже почти дошла, как слышу за спиной:

– Сашенька?

Бааалииииин!

– Галина Петровна! – оборачиваюсь с лучезарной улыбкой. – Вы чего не спите?

– Так слышу, кто-то бродит по коридору. В час такой. Сколько времени? – она кидает взгляд в комнату, видимо на часы. – Батюшки! Ты чего среди ночи шатаешься? Пришла что ли недавно? — спрашивает она, с подозрением сузив глазенки.

Галина Петровна, или “Гэ Пэ”, как мы назваем ее за глаза с другими соседями (с любовью, конечно) — гроза нашей коммуналки. Бдит за порядком, и на каждого у него найдется управа. Вот, например, на меня у нее есть телефон моей мамы. Если доложит, что я по ночам из геликов выпрыгиваю – мне хана. А надо сказать, она любит посидеть у окошка. Господи, надеюсь, она ничего не видела.

– Да нееет, – вру я с натянутой улыбкой. – Над конспектами засиделась, к зачету готовлюсь.

Гэ Пэ подозрительно оглядывает меня, но кивает:

– Ладно, дуй спать, давай, студентка. Скоро уж вставать, а ты еще не спавши.

Киваю и послушно семеню к себе. Перед тем, как закрыть дверь, бросаю взгляд на Гэ Пэ и глупо улыбаюсь. Та все еще смотрит мне вслед.

– Спокойной ночи, – киваю ей.