Красавица для чудовища - Линда Мэй

Папа с детства меня так называет. Он ерошит мои волосы, словно мне снова пять лет:

– Ты бы хоть из дома вышла. Погода, смотри, какая солнечная стоит. Сидит целыми днями за своим компуктером. Как вампир совсем стала, бледная, ужас.

Уже прошло почти три недели, как я вернулась в родной город. После той проклятой вечеринки собрала вещи, купила билеты и уехала. Подальше от места и людей, которые причинили столько боли. Да и родителям я сейчас нужнее тут рядом, а не на другом конце провода.

В универе взяла академ по причине папиной болезни. Пришлось еще приврать в деканате немножко. Но отпуск дали.

Мама, конечно, устроила скандал, как я приехала. Но после всего, что случилось, это показалось мне мелочью.

Нашла удаленную работу пока, оператором контакт-центра. Деньги небольшие. Зато дома работаю.

Садимся с родителями за стол. Каждый раз, когда папа хочет есть — для матери теперь праздник. Грустно, конечно. Но, порой мне кажется, что отец ест, только чтоб ее порадовать.

Наблюдаю, как мама наливает сверкающим половником суп по тарелкам. Помню их с детства, с цветочным узором и синей каемочкой, как у половины семей в СССР.

— Так и что? Что там за яхта-то? – спрашивает мама, ставя дымящуюся тарелку супа сначала перед отцом, а следующую — передо мной. – На речном вокзале, что ли?

— Ну! Короче, дай думаю схожу с Серегой поглядеть, – намазывает отец горчицу на хлеб. – А то, кто знает, сколько еще простоит. Когда еще такую живьем увидишь!

— Ну и? – мама садится за стол вместе с нами.

Все еще не могу привыкнуть, что мы снова, вот так обедаем все вместе. А мамина еда – это нечто! Только уехав из дома и побыв голодной студенткой, начинаешь по-настоящему понимать всю обалденность маминых котлет с пюрешкой.

— Ну что, стоит пришвартованная. Огромная! Метров двадцать, не меньше! — говорит папа с чувством, размахивает руками. — Вся надраенная, сияет. Аж смотреть больно. И видно сразу — скоростная.

Отец кусает хлеб с горчицей, втягивает носом воздух:

– Ох, хорошая! Ядреная! Сашк, подай соль.

Протягиваю отцу солонку. Сама вяло мешаю суп ложкой и безучастно слушаю разговор. Вспоминаю яхту Босса. Тот закат в бухте финского залива.

И тут же гоню мысли прочь. Не нужно больше вспоминать о нем! С глаз долой из сердца вон!

Только тяжело так до сих пор. Днем еще ничего. А по ночам уснуть не могу. Все мысли гоняю. Наши свидания вспоминаю и плачу.

Как я приехала, мама сразу почувствовала, что что-то не так. Пыталась выведать, что случилось. Ну я сказала, что с Димой расстались.

В общем, родители думают, что он меня бросил, и я страдаю от неразделенной любви. Пусть лучше так. В конце концов, недалеко от истины.

— Так, а чья яхта-то? – уточняет мама.

— А я почем знаю? – пожимает плечами отец. – Эх, побывать бы на такой хоть раз в жизни!

– Размечтался, – вздыхает мать. – Ну, пойдем вечером погуляем. Покажешь мне ее хоть.

– Так у меня фотка есть! – говорит батя и вытаскивает из кармана телефон. Сильно прищурившись, что-то неловко тыкает, а затем с гордостью демонстрирует нам фотографию.

Бросаю на нее взгляд. Давлюсь супом. Закашливаюсь. Мама стучит меня по спине:

– Доча, ты чего, как маленькая! Ешь аккуратно!

Пытаюсь вздохнуть:

— Дай посмотреть, — выхватываю у папы телефон, подношу ближе к носу, увеличиваю фотку.

Шшштооо??? Нет… Этого не может быть! Это же яхта… Димы.

♂ Глава 44

Две недели назад

— Шеф, у нас непредвиденная ситуация на стройплощадке на Киевской, – тараторит в трубку главный инженер.

Сука! Только этого не хватало! Резко провожу рукой по волосам:

— Говори.

— У нас проблема с краном. Рабочие заметили. Кажется, неисправность в механизме подъема.

Ебаный в рот! Мы и так от графика отстали!

— Понял. Насколько все плохо?