По тонкому льду - Виктория Роа

— Ох, Шейлочка, — Артур улыбнулся белоснежной, кокетливой улыбкой и облизнулся. — давным давно, — его ладонь легла на мое колено и он нежно сжал его своими тонкими пальцами-одна моя очень хорошая приятельница однажды сказала мне, что все заложенное в нас мы должны искать исключительно в своих детских воспоминаниях, в своих детских воспоминаниях и я впервые задумался о своем детстве. — он отпил глоток разбавленного молоком кофе с высокого стакана и хмыкнул. — я не могу сказать, что мое детство проходило как-то плохо, но и свои особенности, конечно, в нем были. Чтобы ты понимал правильно, я до самых восемнадцати лет был привязан к матери, как к единственному человеку, который меня любил, и я из всех женщин она была для меня самой родной. — вздох. — жили мы не богато, и это факт. Мама работала медсестрой и мы буквально перебивались на ее зарплату. Отец ушел от нас, когда мне было шесть лет, и тогда все стало совсем плохо. Мама брала ночные смены и сильно уставала, а в свои шесть я понимала, что вся мужская ответственность лежит на мне. Тогда я начал помогать ей по дому, старался не доставлять лишний раз неприятностей и конфликтов. — Артур отпил еще глоток кофе и вздохнул с такой грустью, что не по себе стало даже мне.

— О-о-о, понимающий сынок….-умилилась Шейла захлопав длинными ресничками. — разве это не прекрасно?

— Да, и я помню день, когда мама вернулась раньше обычного домой. Ее уволили с работы и это практически сломало мою мать. Жить стало совсем плохо, и в один такой вот хреновый вечер к нам пришла одна ее старая подруга, которая хвасталась тем, что бросила свою работу бухгалтера и сейчас работает жрицей наемной любви при одной очень популярной на тот момент сауне. Как ты понимаешь, — Артур грустно улыбнулся. — мама долго сопротивлялась, но выхода не было. Долги за спиной, я на ее спине и это было ее самым настоящим спасением. На тот момент мне было двенадцать лет и я все прекрасно понимал.

— Ох, милый, — Шейла хотела было погладить его по руке, но Артур нетипично дернулся. — наверное, было обидно знать, что твоя мама решилась на такой шаг?

— Честно? — он уверенно пронзил ее своим самодовольным взглядом. — когда она привела одного из своих постоянных клиентов к нам домой, — еще глоток. — я возгордился этой женщиной. Ее пронзительные стоны сносили мне крышу, но гордость за нее, как за свою любимую женщину меня распирала сильнее прежнего.

— Наверное, тяжело было скрывать от сына чем ей приходилось зарабатывать… — покачала головой Марина. — я бы так не смогла.

— Прямо она никогда не говорила, что она «проститутка», но даже если бы мама говорила именно так, то любить ее, а уж тем более меньше уважать ее я бы точно не стал. Да, она продавала свое тело, но это не было повод для ее унижения. Все изменилось в тот день, когда мама привела в дом моего отчима. В целом, он неплохой мужчина и поначалу я даже радовался, что она наконец-то обрела счастье, и бросила свою работу, ибо отчим мог позволить себе содержать нас обоих, и к моему удивлению, он согласился меня усыновить. — Артур улыбнулся. — только моя жизнь круто поменялась. С утра и до самого вечера она была для меня святой женщиной, которая понимает и не осуждает, которая слушает и помогает, но ночью она превращалась в вещь. Каждую ночь она буквально выла от удовольствия, ибо отчим был в некотором роде повернутым на сексе. Он был крайне ненасытным и достаточно грубым. Думаю, что с ней никто себе такого не позволял. Самое интересное, я чувствовал себя в некотором роде, но хозяином положения, ибо мама всегда подчеркивала, что если отчим приносит мне какой-то дискомфорт, то я могу сказать ей и наша жизнь вернется назад, но я упивался тем, что позволяю ей быть рабыней его удовольствия.

— Извини, дорогой, но мать это не жена, и почему-то я сомневаюсь, что ты хотел бы, чтобы твоя женщина тебе изменила. — Шейла игриво улыбнулась, но Артур ответил ей не менее игривой улыбкой.