Адриано - Оливия Торн

Адриано начинает говорить.

— Перед тем как я его застрелил, этот парень, Серджио, говорил всякую странную чушь. Например, что я не могу уберечь его от дьявола, и что он убьет Серджио, если тот заговорит.

— Это был Меццасальма, — говорит мой отец.

Никколо хмурится.

— Я не понимаю. Ты подслушал что-то об этом человеке, Меццасальма, но это не объясняет, почему ты скрывался.

Мой отец выглядит пристыженным.

— Агрелла держали меня под своим контролем… У меня проблемы с азартными играми. Я испытывал стресс… шел выпить… и следующее, что я помнил, — это то, что делаю ставки в блэкджек. В конце концов, я проигрывал… и тогда я просил в долг.

— И Агрелла давали тебе в долг, — сочувственно говорит Никколо.

— Да. Я никогда не хотел быть частью их организации… но всегда был должен им деньги. И единственный способ расплатиться — делать все, что они хотят. В общем… пару недель назад я сорвался. Напился и проиграл еще шесть тысяч. Я был в ужасе… потому что знал, что никогда не выйду из-под их влияния… И тогда Серджио сказал мне, что если я сделаю последнюю работу, то мы будем в расчете.

— Ничего себе, — говорит Никколо, явно потрясенный.

— Да, — говорит мой отец с печальной улыбкой. — Это очевидно было тревожным сигналом. Серджио дал мне портфель, полный запечатанных конвертов, и список имен — пятнадцать полицейских, которые сотрудничали с мафией. Я должен был передать конверт каждому полицейскому и сказать ему: «Спусти его в пятницу вечером».

Никто из нас не упускает из виду, что в пятницу вечером в отеле произошла бойня.

— Я должен был раздать конверты до полудня пятницы… в том порядке, в каком они были указаны в списке… и должен был ждать, пока они проверят свой конверт, и не уходить, пока мне не разрешат мне уйти. Если я все это сделаю, Агрелла спишут мой долг. Кстати, это было уже после того, как я подслушал разговор Серджио о Меццасальма. Опасаясь, что попаду в какую-то ловушку, я вскрыл конверт для последнего полицейского в списке. Внутри я обнаружил десять тысяч евро и клочок бумаги с надписью: «Позаботься о посыльном». — Мой отец поморщился. — Я очень сомневался, что это означает — дай ему чаевые.

Я вздрагиваю — особенно учитывая мою собственную историю, когда Агрелла наняли меня для выполнения самоубийственной работы.

— Что ты сделал? — спрашивает Никколо.

— Я не мог отдать конверты копам — это был бы смертный приговор. Но и не мог оставить деньги себе. Это означало бы более медленную и мучительную смерть.

— Поэтому я спрятал портфель в шкафчике в местном спортзале и воспользовался имеющимся у меня кодовым замком.

— В пятницу утром я написал Серджио, что не смог доставить посылки, но все они находятся в спортзале. Я назвал ему номер шкафчика и комбинацию. Он тут же начал мне перезванивать, но я отключил телефон. — Папа скорбно смотрит на меня. — Наверное, тогда он и втянул тебя в эту историю.

Я все еще не говорила отцу о том, что согласилась поработать в качестве эскорта. Мне кажется, что сейчас не самый подходящий момент, поэтому я просто улыбаюсь и сжимаю его руку.

— Любопытно, — спрашивает Адриано, — как звали последнего полицейского в списке — того, кто должен был «позаботиться» о тебе?

— Парень по фамилии Моретти.

— Значит, ты поступил правильно. Это тот мудак, который пытался убить меня сегодня ночью.

Мой отец смотрит на Адриано.

— Серьезно?

— Да. Ты уклонился от пули — в буквальном смысле.

Рука отца дрожит, когда он делает еще один глоток спиртного.

— Думаю, на сегодня вопросов к синьору Леттьери достаточно, — объявляет Алессандра. — Это были трудные дни.

Никколо хмурится.

— Но…

— Дарио? — с улыбкой говорит Алессандра.

Дарио ухмыляется.

— Мы можем вернуться к этому завтра.

Никколо бросает на Алессандру взгляд, выражающий насмешливое неодобрение.

— Нечестно.