— Вот. — Мне бросают папку с документами. Есть несколько вещей, которые мафия не потерпит: секс-трафик и все, что связано с детьми. От этого дерьма мне хочется выблевать яйца, которые я ел сегодня утром. Открываю папку и просматриваю содержимое: фотография за фотографией Джона-старшего и Джона-младшего в доках… со стальными клетками, в которых детей грузят на корабли. Я захлопываю папку и кладу ее обратно на стол. Мне больше не нужно это видеть. — Послушай, мы уверены, что ты не был в курсе. Знал ли твой отец и был ли он в этом замешан, сейчас не имеет значения. Что нам нужно сделать, так это положить этому долбаный конец.

Я бы с удовольствием покончил с Джоном-младшим.

— Я с радостью расправлюсь с ним сам, если вы этого хотите, — предлагаю я, откидываясь в кресле.

— Если бы это было так просто, он был бы уже мертв. То, что нам нужно от тебя — тебе не понравится, но только так мы сможем уничтожить весь этот гребаный бизнес, — говорит Бено.

— Ладно, давайте послушаем этот грандиозный план. — Следующие двадцать минут я сижу и молча слушаю, оказывая каждому боссу то уважение, которого они заслуживают. Когда они заканчивают рассказывать мне свой план, я соглашаюсь. Так будет лучше. Есть только один недостаток: я ни хрена не хочу этого делать.

Я не могу этого сделать. Но есть ли у меня выбор?

— Ты уверен в этом? — спрашивает Нео с пассажирского сиденья.

— Похоже, другого выхода нет. Кроме этой хреновины с торговлей людьми, этот придурок не собирается отказываться от своей вендетты против Холли. Он знает, как добраться до меня, и наши коды для него ничего не значат. Я должен его уничтожить. Если это то, как я могу это сделать, то я должен это сделать.

Я выхватываю у него сигарету. Я не хочу этого делать. Это сломает нас. Я просто надеюсь, что она простит меня. Что каким-то образом мы справимся с этим дерьмом.

— Просто пообещай мне, что ты присмотришь за ней, Нео. Мне нужно знать, что с ней все будет хорошо.

— Я готов умереть за нее, ты же знаешь. Но могу ли я хоть на минуту понадеяться, что с ней будет все в порядке, с ее психикой? После этого? Ни единого шанса, и ты это тоже знаешь.

— У меня нет выбора. Ты знаешь, что должен сделать.

Глава двадцать восьмая

Холли

Никогда до сегодняшнего дня я не сомневалась в своей профессии. Я пришла утром полная энергии, воодушевления и идей. Сейчас только обед, но все, что я думала, что знаю об образовании, вылетело в окно.

Я никогда в жизни не встречала более самодовольной, претенциозной своры дурно воспитанных детей. Я не должна так говорить, но они именно такие: избалованные маленькие сопляки. За исключением близнецов в моем классе… Мальчик и девочка, которые оглядываются на других учеников каждый раз, когда те отказываются что-то делать или угрожают мне судебным иском — или, что еще лучше, своими папами.

Сейчас немного после полудня, и я прячусь в своем классе, стараясь не расплакаться. Как нелепо! Я справлюсь с этим, они всего лишь дети. Я Холли Рейнольдс… нет, не так. Я Холли Валентино. Я могу все, во всяком случае, по словам Ти. Я все еще работаю над тем, чтобы поверить в это.

— Миссис Валентино? — Я поднимаю глаза и вижу близнецов, Габриэля и Габриэллу. Понятия не имею, о чем думали их родители, выбирая такие имена.

— Да? — Я немного теряюсь, ведь я представилась, как мисс Рейнольдс. Это вырвалось у меня сегодня утром по привычке, и я решила, что пусть так и остается.

— Если хотите, мы можем с ними разобраться? — говорит Габриэль.

— Разобраться с ними? — спрашиваю я.

— Да, Ти хотел бы, чтобы мы это сделали. Он бы не хотел, чтобы кто-то проявлял к вам неуважение. Особенно эти клоуны, — говорит Габриэлла. — Они просто не знают, кто вы. Если бы они знали, то не вели бы себя так.

Я теряюсь в догадках.