И мое тело поддается.

На его прикосновение я отреагировала как на нежную ласку, а не как на акт агрессии.

Очевидно, это связано с проблемами с отцом. Другой причины нет. Но я знаю, что так не только у меня.

Когда я прильнула к его груди, плененная его объятиями, его глаза горели от затаенной ярости.

Но его сердцебиение было учащенным.

И я не упустила того, как он вдыхал запах моих волос.

Его тело выдало ту правду, которую не мог сказать рот.

Я заинтриговала его не меньше, чем он меня.

Когда я выхожу с последнего утреннего занятия с Тайер, Нера уже ждет нас у двери.

— Я решила показать вам, ребята, где находится кафетерий.

— Только еда может изменить этот дерьмовый день. — Угрюмо говорю я.

Она смотрит на меня с недоумением.

— Что случилось?

— Ты не слышала? Возможно, ты единственная. — Добавляю я. — К твоему сведению, ты стоишь рядом с самой большой шлюхой в АКК. — С гордостью восклицаю я.

У нее перекосило рот.

— О чем ты говоришь?

Я рассказываю ей об утренней конфронтации, о печально известном поджоге рубашки сигаретой, об оскорблениях Роуга и последующих насмешках со стороны его последователей.

Прежде чем она успела что-то сказать, к нам подбегает Сикс.

— Как проходит ваш первый день? — Радостно спрашивает она.

Я открываю дверь в столовую, пропуская вперед студентку.

— Шлюха. — Она ухмыляется, не останавливаясь.

Сикс делает два шага, оглядываясь на нее в недоумении.

— Ты что-то сделала Хлое? Почему она назвала тебя шлюхой?

— Потому что она не может думать за себя.

Я догоняю ее, пока мы получаем еду.

Нера использовала слово «кафетерий» не совсем корректно. Это скорее роскошный фуд-корт. Помещение огромное, по периметру расставлены отдельные прилавки с блюдами разных кухонь.

Насколько я могу судить отсюда, здесь есть салат-бар, тайская, итальянская, суши и французская кухня.

Мой желудок восхищенно урчит при виде этого зрелища.

— Он ужасен, мне так жаль, что это происходит с тобой.

— И тебе, и мне.

Я вижу, что она колеблется, прежде чем заговорить.

— В чем дело?

— Просто не провоцируй его. Делай, что он говорит, и я уверена, что через пару дней ему надоест и он перестанет быть таким.

— И дать ему выиграть? Ни в коем случае. Я лучше проведу весь год несчастной и изгоем, чем буду преклоняться перед ним. — Я понимаю, как это звучит. — Не обижайся.

— Не обижаюсь. — Ее взгляд устремлен вдаль, в глубокую задумчивость. Она пожимает плечами. — Иногда ничего не делать — это самое лучшее.

Я знаю, что она имеет в виду ситуацию с Фениксом, и не хочу, чтобы она подумала, что я подкалываю ее.

— Совершенно верно. А твоя ситуация с Фениксом другая. Он был твоим другом. — Я ставлю поднос и сажусь. — Я извинилась и заменила ему рубашку, а он все равно ведет себя как злобный засранец. Учитывая то, как люди покорно выполняют все его прихоти, словно он здесь король, я не удивляюсь, что он думает, что ему все сойдет с рук, когда дело касается меня. Но я ему не позволю.

— Покажи ему. — Добавляет Тайер, указывая на меня жареной картошкой, измазанной кетчупом. Ее глаза расширяются, когда она смотрит на меня через плечо. — О черт, он идет.

— Это место занято.

Меня охватывает дежавю, но я усвоила урок с этого утра. В отличие от прошлого раза, я не обращаю на него внимания. Я остаюсь сидеть, повернувшись к нему спиной.

Если я ожидала, что он начнет бушевать, то я ошибалась.

Его руки опускаются на стол, по обе стороны от моего тела.

Он наклоняется, еще больше зажав меня между своим телом и столом.

Он так близко, что я чувствую его горячее дыхание на своей шее. Против моей воли мурашки бегут по коже там, где его дыхание касается меня.

Низкий гул удовлетворения, сорвавшийся с его губ, доказывает, что он заметил.