Невеста брата. Будешь моей - Александра Салиева, Анастасия Пырченкова (2024)

Вздохнула.

Ладно бы только баночку надо было поставить!

Но неприкрытая издёвка помогла. Сделав над собой усилие, я справилась за ближайшие пять минут. С баночкой и всем, что было с ней связанное.

А вот там, где предполагалось сдавать кровь…

— А давай я сюда потом сама зайду, а? — промямлила жалобно, с надеждой посмотрев на своего сурового богатыря.

Сама и вовсе шаг в сторону сделала, подальше от царства острых игл и пробирок, от которых у меня предобморочное состояние постепенно развивалось.

Не спасло!

Суровости в моём богатыре не стало меньше.

— Ты что, правда, уколов боишься? — уточнил недоверчиво он, поднимаясь с диванчика для посетителей и подошёл ко мне, отобрав бумаги, пока я уже изрядно помяла, пока нервничала.

Смущённо улыбнулась. И посмотрела на него ещё более жалобно. Приготовилась даже задвинуть речь о пагубном влиянии стресса на женский организм в ожидании будущего пополнения, но не пригодилось.

— Идём, трусиха ты моя, — вздохнул Ярослав, приобнял меня за плечи и так и вошёл вместе со мной в нужный кабинет.

Жестокий!

А я ещё на Игната грешила…

На стул возле женщины в белом халате он тоже сам меня усадил. Неудивительно, что я моментально вцепилась в его руку, словно это могло спасти от падения с десятого этажа, и это падение у меня происходило прямо сейчас.

Жаль, его и это не разжалобило.

Крепко сжал моё плечо одной рукой, вынуждая оставаться на месте, а другой отдал нужные направления подоспевшей к нам медицинской сестре. Целых четыре бумажки, между прочим, а значит крови потребуется немало. Лаборантка тут же принялась ставить какие-то пометки, а затем что-то записывать в своей тетрадке.

Дальше смотреть я не стала!

Крепко зажмурилась.

— Могу галстук одолжить, — услужливо предложил Ярослав.

— Галстук? — так и не открыла глаза.

— Ага, глазки завязать. Когда не видишь, не так страшно. Мне мама в детстве так делала. Правда не галстуком завязывала, а ладонями накрывала, — поделился со мной воспоминанием. — И пела.

Глаза я открыла. Посмотрела на него. Мне как раз собирались жгут завязать, поэтому упоминание о галстуке теперь виделось совсем двусмысленным.

— Издеваешься, да? — промямлила.

Но руку медицинской сестре всё же протянула. И тихо ойкнула, когда мне проткнули безымянный палец. Я, как жгут увидела, про такой вариант забора крови совсем не подумала. Но жгут всё ещё был, и он приближался. А мне пришлось и другую руку подать. Пока её перетягивали, обморок вовсе показался самым заманчивым из всего, что со мной могло произойти.

Жуть полнейшая!

— Кстати, я тут подумал, как насчёт голубого цвета? — вдруг ни с того ни с сего спросил Ярослав. — Для детской. Я читал, что он хорошо успокаивает. Да и для девочки тоже вполне подойдёт.

Справившись с удивлением, посмотрела на него.

В смысле голубой?! Как это для девочки тоже вполне подойдёт?!

Ничего подобного!

— Зелёный тогда уж. Мятный. Универсальный. И тёплый. Под цвет моих волос, — съехидничала.

Жгут поначалу неприятно давил, но я о нём быстро забыла, тем более, что это недолго длилось, предел моего возмущения по поводу выбранной Ярославом расцветки был гораздо выше.

— Нет, ты невыносима, — покачал головой удручённо он. — Мятный. Что это за цвет такой вообще? — одарил меня не менее возмущённым взглядом.

— Бирюзовый тогда. Или морской волны. Не голубой точно! — осталась непреклонна.

— Тоже мне велика разница, — закатил глаза Ярослав. — Всё? — обратился уже к медицинской сестре.

— Да. Посидите ещё немного и можете идти, дальше выбирать цвета уже за пределами этого кабинета, — ответила та с усмешкой.

Эм…

Как это всё?!

Как это идти?!

Я уставилась на свою руку с искренним удивлением и недоумением. Реально всё. На сгибе локтя уже красовался пластырь, приклеивание которого я пропустила.