Сам не вышел. Зато в качестве моего сопровождения возникли всё те же три амбала, которые прежде дежурили у крыльца моего дома и которые последовали за мной на другой машине. А я, выбравшись из салона, замерла напротив зеркального фасада, уносившегося далеко ввысь, всего на секунду, оценивая масштабы чужого королевства.

— Василиса Александровна, — напомнили мне.

Пришлось идти вместе с ними. Вестибюль с высоченными потолками встретил суетой пропускного пункта и спешащими на работу сотрудниками. Никакого пропуска у меня самой, разумеется, в помине не было. Но он и не требовался. Как и трём бугаям около меня. Мы вообще мимо пропускного пункта прошли, к находящему поодаль неприметному лифту, около которого дежурила другая охрана. Те пропустили без лишних вопросов, в полнейшем молчании. Ещё и соответствующую кнопочку этажа услужливо нажали, пикнув какой-то картой на панели, чтоб кабина начала движение.

Лифт унёс на самый верхний этаж. Створы бесшумно закрылись за моей спиной, а я оказалась стоящей посреди двухсветного холла. Стук моих каблуков по гранитным плитам разносился гулким эхом, пока я пересекала зону, отведённую для референтов. Их тут было сразу четыре. И все, как одна вытянулись по струнке, ожидая нашего приближения. Быть может, я бы так не спешила, но шаг у моих сопровождающих был нехилым, шагать медленнее из-за меня они не собирались, несколько раз даже подтолкнули в поясницу, чтоб не медлила. В любом случае приходилось поспевать, безуспешно борясь с чувством безысходности, смешавшимся с ощущением морозного озноба по позвонкам.

А вот в сам кабинет главы холдинга я вошла уже одна…

Дверь захлопнулась за моей спиной практически беззвучно. Сопровождающие сомнительной наружности остались по другую её сторону. Сам кабинет разительно отличался от всего увиденного ранее. Я как будто в старую Англию попала. Вокруг красовались тёмные обои и деревянные панели на стенах, вся мебель — красное дерево, покрытое лаком. Хозяин помещения развалился в кожаном кресле, во главе рабочего стола из массивного дуба, закинув ноги на деревянную поверхность. Пребывал в строгом деловом костюме, но галстук был развязан, верхние пуговички рубашки расстёгнуты. В левой руке он покручивал стакан с чем-то явно алкогольным, тоскливо поглядывая то на выпивку, то на экран планшета, на котором воспроизводилось какое-то видео. При моём появлении и не подумал особо отвлечься.

— Дома ты, я так понимаю, не ночевала, — произнёс, хотя не взглянул на меня ни разу.

Списала его проницательность на камеры видеонаблюдения, расставленные в этом офисе повсюду. Весь путь сюда не заметила, чтоб мои надзиратели докладывали кому-либо, что мы поднимаемся.

— Да, — не стала отрицать, всё равно ведь и сам знает.

Мужчина ухмыльнулся каким-то своим мыслям.

— И где же ты была?

Голос звучал абсолютно безразлично, ни капли негодования, гнева или же порицания, но я всё равно насторожилась. Язык банально не повернулся ему соврать ту же версию, которой накормила мою мачеху Милена.

— Это имеет значение? — отозвалась тихо.

Хозяин кабинета, как сидел, вальяжно откинувшись на спинку кресла, так и остался в прежней позе. Но стоило ему впервые взглянуть на меня, как в синих глазах вспыхнул стальной блеск, не позволяющий обманываться внешним спокойствием мужчины. А я невольно вспомнила все те слухи, что витали вокруг него. Самые противоречивые. Иногда очень гадкие. Вся семья Орловых из поколения в поколение отличалась особой жестокостью, расправлялась со своими врагами самыми радикальными способами, недаром мой отец всегда старался держаться от них подальше, даже когда приходилось иметь с ними совместные дела по бизнесу. Стало ещё больше не по себе. Особенно остро, как только его глаза едва уловимо сузились, а пальцы, что уцепились за подлокотник, стали белее, пока он демонстративно пристально разглядывал меня с ног до головы, дольше всего задержавшись на мужском пиджаке поверх моих плеч.