Мы прибыли в современный, но высококлассный ресторан и сразу же сели за столик. Я мог сказать, что у нее что-то было на уме, и она ждала, пока мы сделаем заказ, чтобы спросить.

— В чем дело?

— Если бы я сказала «ни в чем», ты бы мне поверил?

— Шансов практически нет.

— Я не уверена, что хочу поступать так с тобой. В прошлом мы пытались подружиться, но это кончилось плохо, особенно для меня.

— И это была наша первая ошибка. Я не хотел быть друзьями, Лэйк.

— Я не знаю, смогу ли я доверять тебе настолько, чтобы быть больше, чем просто врагами.

— Что мне нужно сделать?

— Разговаривать.

— Разговаривать? — повторил я, и тогда до меня дошло, что она имела в виду. — Лэйк…

— Это то, чего я хочу. Прими это или оставь.

Я не думал, что этот разговор стоит вести за ужином, но знал, что она не отступит.

— Что ты хочешь узнать?

— Я хочу знать, что с тобой случилось. Все. Ты можешь начать с самого начала, если это поможет.

— Я не знаю начала. Не то, которое имеет значение. Я знаю только то, что рассказал мне Джон, а это немного.

— Каким было твое первое воспоминание?

— Голодным. Понимание, что это значит и каково это.

— Как это было?

— Больно. Бесконечно… Но я адаптировался.

— Адаптировался? — Как можно адаптироваться к голоданию?

— Через некоторое время голодные боли становятся не более чем неприятностью. Ты учишься отодвигать это на задворки своего сознания, по крайней мере, я так думал. Я делал все, что они просили, просто ради объедков со стола.

— Это ужасное воспоминание.

— Это всего лишь одно из многих и не такое уж плохое по сравнению с остальными.

— Расскажи мне больше, — попросила она.

— Зачем? — Мой голос казался напряженным даже для моих ушей.

— Я хочу знать, что могло заставить восьмилетнего мальчика столкнуть совершенно незнакомого человека с конструкции для лазанья.

Мои пальцы закрылись в мои волосы, прежде чем крепко потянуть их.

— Например?

— Я хочу знать о Квентине. Как он здесь оказался?

— Я думал, что он мертв. Однажды он просто исчез, и, поскольку мне не разрешали задавать вопросы, я предполагал худшее.

— Так где он был?

— Марио каким-то образом вывез его контрабандой до того, как мой отец забрал меня с территории. Сначала я не знал, почему.

— Но теперь ты знаешь?

— Да, но это не моя история. — Твердый взгляд, который я бросил на нее, дал ей понять, что не стоит давить.

— Значит, когда тебя вернули в семью, он поехал с тобой?

— Марио очень настаивал на этом. Это заставило меня задуматься, но он никогда не говорил об этом, и я никогда не спрашивал. Прошли годы с тех пор, как я когда-либо говорил об этом с Кью. Думаю, он хотел забыть, и я был рад ему помочь.

— Но не ты… почему ты не хотел забыть?

— Детство в качестве раба — это не то, что легко забыть. Это была моя жизнь. Единственная, которую я знал и имел. Ты бы смогла забыть?

— Ты боялся, что не принадлежишь этому. Ты не хотел привязываться к новой жизни только для того, чтобы ее у тебя отняли.

— Ты начинаешь походить на психолога.

— Тебе не спрятаться от меня, притворяясь придурком, Киран. Уже нет. — Мы долго смотрели друг на друга, молча говоря то, что никто из нас не хотел говорить вслух.

— Это окно возможностей быстро закрывается. — Я был на грани. Мне не нравилось открываться, а Лэйк умело меня раскрыла.

— Я хочу узнать больше о Лили. — Она скрестила руки на груди и откинулась назад, пристально глядя на меня.

— Я говорил тебе о Лили.

— Она была твоим первым убийством?

— Нет. Я был поврежден задолго до ее появления. Она дала мне мое имя.

— Твое имя?

Я только кивнул, молча задыхаясь от воспоминаний.