Боясь тебя - Б. Рейд (2024)

— Только когда дело касается тебя. — Я чувствовал, как ее тело смягчается, сдерживая проклятие. Почему я сказал именно это?

— Мы… — она заколебалась. Неуверенность отразилась в ее глазах, когда она посмотрела на меня слишком доверчивыми глазами, ее тело двигалось вместе со мной. — Мы занимаемся любовью сейчас?

Дерьмо.

Самодовольная ухмылка на ее лице была красивой. Вместо того чтобы отшатнуться, я обнаружил, что хочу запечатлеть этот момент. Взгляд в ее глазах. Запах и ощущение ее кожи. Звук ее тихих стонов.

Она была всем.

Мне нужно было остановить это дерьмо. Если бы я не был осторожен, маленькая сучка добилась бы своего. Я двинулся, чтобы разделить наши тела, уже оплакивая ожидаемую потерю, но она, должно быть, почувствовала это, потому что ее ноги сомкнулись вокруг моей талии.

— Не надо, — потребовала она. — Не делай этого. Не убегай.

— Что заставляет тебя думать, что я сбегу?

— Потому что я больше не боюсь, и это пугает тебя. Я… — мой палец скользнул ей в рот, и она заткнулась.

— Соси меня, — приказал я жестче, чем предполагал.

Ее глаза закрылись, когда она повиновалась. Ее губы сомкнулись вокруг моего пальца, глубоко втянув его, и мой член внутри нее стал еще твёрже. Вместе мы потрясли друг друга до совершенства.

* * *

ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД

Меня куда-то вели. Они всегда водили меня туда, где заставляли делать плохие вещи. Каждый раз, когда я хотел сказать «нет», но знал, что, если я когда-нибудь откажусь, они сделают мне больно и не позволят мне есть в течение длительного времени.

Следуя за ними со связанными руками, я задавался вопросом, с кем они заставят меня делать плохие вещи сегодня. В течение двух лет это было моим распорядком. Я иду туда, куда меня ведут, и делаю то, что мне говорят.

Всегда было одно и то же.

Так почему на этот раз все было по-другому?

Они не завязывали мне глаза, как обычно, и когда мы останавливались возле комнаты, я знал почему. Мы не покидали территорию.

Дверь открылась в комнату, которую я никогда раньше не видел, и первое, что я заметил, — это яркий свет. И камеры. Их было как минимум три, что было странно для комнаты нормального размера.

Что происходит?

Я с любопытством оглядел комнату, забыв о своих тренировках. Во время тренировок нам никогда не разрешалось говорить или смотреть куда угодно, кроме как прямо перед собой. Комната была пуста, если не считать света, фотоаппаратов, а в центре комнаты была большая кровать, и именно тогда я заметил крошечную фигуру, лежащую в центре.

Я прищурился от яркого света, и когда мои глаза привыкли, я узнал эту фигуру.

Лили.

Что она здесь делает и где ее одежда? Она была полностью обнажена, даже без одеяла. Я не понимал почему, но знал, что это неправильно. Ее здесь не должно быть. Этих мужчин здесь быть не должно.

Мне в голову пришла страшная мысль. Был ли я здесь, чтобы убить ее? Иногда, когда они хотели наказать других детей, они заставляли меня это делать. Детей было намного легче убить, чем взрослых. Они назвали это дополнительной практикой. С другими детьми все было по-другому, и каждый раз мне было больно, потому что они заставляли нас драться. Они хотели, чтобы я проявил себя, поэтому мне не нужно было просто убивать их, я должен был сражаться с ними до смерти.

— Это просто еще один способ укрепить тебя, раб, — сказал Фрэнк.

Все жестокие поступки, которые они совершали, всегда преследовали одну и ту же цель. Разве они не знали, что я не хочу быть крутым? Я хотел веселиться так, как по историям веселятся другие дети. Лили всегда рассказывала мне о своей жизни с родителями и старшим братом. Она сказала мне, что у них даже была собака, которая с ней играла. Я видел немного собак, но собаки, которых я видел, были злыми и страшными.