К сожалению, твоя - Тесса Бейли

— Сейчас пять часов утра, плюс-минус несколько минут. — Он неторопливо направился к ней через лужайку, чувствуя, как в его животе крутится чувство вины из-за телефонного звонка, на который он только что ответил. — Это время, когда я встаю.

— Ой. — Еще один зевок, на этот раз больше. — В таком случае я хочу развода.

— Извините, я не подпишусь.

Ее улыбка была милой и сонной.

— Тогда отравление мышьяком.

— Чтобы отравить меня, принцесса, тебе нужно уметь что-то готовить.

Судя по ее раскрасневшимся щекам, этот мог показаться слишком резким. Он уже был готов извиниться, когда она сказала:

— Не могу поверить, что я спала с тобой.

— Мы еще не спали вместе. Когда мы это сделаем, ты поймешь.

Почему. Почему он не мог перестать раздражать ее? Его мозг пытался опуститься и зажать ладонями его тупой рот, но, очевидно, его руки были недостаточно длинными, и он не мог дотянуться.

— Тогда, наверное, я никогда этого не узнаю, — сказала она, пожимая плечами. Прошло мгновение, и она посмотрела на телефон, все еще в его правой руке. — Я слышала, ты с кем-то разговаривал?

— Нет. — Блять.

Его желудок направил волну кислоты ко рту.

Его разум дал ему четкую дорожную карту для немедленного исправления лжи. Все, что для этого потребуется, это рассказать ей об инвестициях от его начальника.

Легко.

Конечно.

Он просто сказал бы Натали, что не отказался от женитьбы из-за своих чувств к ней. Что он любит ее и ничего не может сделать, кроме как помочь ей добиться успеха. Не из-за влияния ее семьи на местного кредитного инспектора. Она бы с этим справилась и вообще не стала бы пинать его до психушки.

Между ними повисла пауза, между ее бровями появилась морщинка.

Она бросила последний взгляд на телефон — он солгал, и она это знала.

Исправь это, прежде чем пересечешь линию невозврата.

То, что она подозревала его, было хуже, чем выдержать небольшой гнев, верно?

— Натали, я должен сказать…

— Я еду в Нью-Йорк, — выпалила она. — Через пять дней.

— Что?

Не отвечая, она повернулась и захлопнула дверь, оставив его задыхаться на холоде, от его дыхания вокруг его лица образовались облака конденсата. Это только что случилось? Что происходило? Он вылизывал ее менее шести гребаных часов назад. Очевидно, он был не единственным, кто ехал на юг. К нему присоединялось их недолговечное негласное перемирие.

— Натали, — прорычал он сквозь зубы, ворвавшись в дом следом за ней. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как она исчезает в своей спальне, а белая простыня волочится за ней по земле. Кошка набросилась на волочащееся белье, немного поборолась с ним, прежде чем броситься в темноту. — Вернись сюда.

Он попробовал ручку, ожидая, что она заперта, и не был разочарован.

— Открой дверь.

— Почему? — сказала она сквозь густую древесину.

— Нельзя просто бросить бомбу типа «Я еду в Нью-Йорк» и уйти с важным видом.

— О, я та, кто напрягается, бицепс-сгибатель?

— Это честно. — Он положил руки на дверь, желая, чтобы она растворилась.

— Прости, что намекнул, что ты не умеешь готовить.

— Я не имую, — ему показалось, что он услышал ее очень тихий голос.

И это крошечное признание заставило его горло загореться.

— Натали, пожалуйста. Я просто хочу поговорить.

Нет ответа.

Она не сердится из-за кулинарной шутки, придурок. Она заперлась от тебя, потому что ты солгал, и она более чем достаточно умна, чтобы разглядеть это.

— Я разговаривал по телефону со своим командиром. — Август попытался открыть журнал вызовов, опустился на колени и сунул телефон под ее дверь. — Мы оба рано встаем.