В погоне за ней - Кэт Мейсен

Сначала я слышу голоса, заставляя себя посмотреть в том направлении. Чарли стоит всего в нескольких футах от меня, толкая одну из этих колясок, похожую на судно на воздушной подушке. Как я и предполагала, она не одна. Лекс стоит позади нее, наблюдая за мной неизведанным взглядом. Он наклоняется, чтобы поцеловать Чарли в щеку, и уходит, следуя за своей дочерью, которая убежала на качели.

Чарли приветствует меня теплой улыбкой, садясь рядом со мной на скамейку в парке. На ней шорты и футболка с героями DC. У Тристана и Чарли было бы много общего. Она продолжает улыбаться, и невозможно не заметить сияние, озаряющее ее прекрасную кожу. Я не могу выразить благодарность Господу. Она выглядит здоровой. Живой.

Помни, именно этого ты и хотел — уйти с Чарли живой и счастливой.

— Привет, — она улыбается.

Чарли, похоже, нервничает, возится с обтрепанным подолом своих шорт. Это длится всего несколько мгновений, прежде чем ребенок издает вопль, отвлекая Чарли от нашего неловкого молчания. С легкостью она бережно берет ребенка из коляски и достает его на руки. Плач становится мягче, и без излишнего вмешательства девочка успокаивается и затихает.

Мне удается вымолвить все, что я могу. Взгляд Лекса останавливает меня от дальнейших действий.

— Так это она? — я сдерживаю свое выражение лица, не более чем слабая улыбка.

Чарли сияет, рассказывая о своей дочери: — Это Эва Лили Эдвардс.

— Она так выросла, прекрасная девочка. Я очень рада за вас.

— Это много значит для меня, Джулиан, — она делает паузу, словно тщательно подбирая слова. Я хорошо знаю Чарли, она откровенна, и временами они с Эриком похожи как две капли воды. Она известна своей прямотой, но при этом знает, что такое такт и манеры, в отличие от Эрика, который родился с геном словесной диареи.

— Я позвонила тебе потому, что и Лекс, и я хотим поблагодарить тебя…, — ее глаза обращены к нему, когда она произносит его имя, и связь между ними неоспорима. Это почти как будто можно увидеть магнитную силу, притягивающую их друг к другу. Я не полностью защищен от ревности, но я знаю, где я нахожусь с Чарли, и я не рядом с ней, не как ее муж и отец ее детей. Какого черта я здесь делаю, втирая бутылку соли в рану? И я имею в виду, гигантских размеров. Они счастливая семья, я понимаю. А я — никто.

Она продолжает говорить: — Я знаю, Лекс может не показывать этого, но он так же, как и я, благодарен тебе за то, что ты спас нас. Мне все равно, что ты делал, Джулиан. Меня волнует только то, что эта маленькая девочка выжила, и без тебя… этого бы не случилось.

Скручивающая боль в животе возвращается вместе с тем чувством, которого я не знаю: раскаиваться ли мне в своих поступках или быть благодарным за свои ошибки.

Лекс стоит у качелей, подталкивая свою дочь. Его глаза смотрят на меня, в них смешанное выражение недоумения и разочарования, прежде чем он отворачивается и продолжает толкать свою дочь. Он не выглядит так, будто хочет меня убить, но и улыбки на его лице нет.

— Джулиан, я знаю, что поступила неправильно. Я не должна была относиться к тебе так, как относилась. Все должно было закончиться с тобой до того, как я связалась с Лексом. Я не жалею о результате… Я просто хочу, чтобы люди не попали под перекрестный огонь в процессе.

— Чарли, все кончено. Мы движемся дальше, — простые слова. В конце концов, я мужчина. Женщинам, однако, нужно подробно описывать свои чувства, как будто они пишут роман или что-то в этом роде.

— Я знаю, Джулиан, но несмотря на все это… Я думаю, тебе нужна помощь.

Я слышу искренность в ее голосе. Она явно думала о том, чтобы обратиться ко мне. Я знаю на собственном опыте, что это нелегко — проводить интервенцию, не говоря уже о том, чтобы быть на ее стороне. Конечно, мне нужна помощь. Я просто не знаю, как ее получить.