В погоне за ней - Кэт Мейсен

Мы идем по эспланаде, и, как всегда, развлечения окружают нас, куда бы вы ни повернули. Здесь можно часами наблюдать за различными представлениями, которые отчаянно пытаются собрать толпу за небольшие деньги. Люди всех возрастов проносятся мимо нас на роликовых коньках, некоторые — на Segways. Дамы в шортах и бикини небрежно проходят мимо, их загорелые и длинные волосы переливаются на солнце. Тристан то и дело останавливается, его слабая попытка пофлиртовать с толпой девушек не слишком эффективна.

— Итак, вы австралиец? Ты знаешь братьев Хемсворт? — они хихикают.

— Конечно! Джейсон и Кит? Вообще-то, я ходил с ними в школу.

Это отвратительно. У меня не хватает духу сказать ему, что они имеют в виду Лиама и Криса, но я чувствую, что должна это сделать, когда они уходят в приступе смеха.

— Снобы, — кричит он.

— Э, малыш… Я думаю, они имели в виду Криса и Лиама Хемсвортов.

— Не называй меня так… кого?"

— Ну, знаешь… двух австралийских актеров.

— О… Тор! Я так и знал. Приятель, женщины здесь горячие! Черт, я столько всего упустил в интернате…, — его голос прерывается, когда мы проходим мимо весовой зоны, где подражатели Арнольда Шварценеггера демонстрируют себя и пытаются стать следующей большой вещью.

— Как, по-твоему, я могу получить такое же оружие, как у этого парня? — Тристан указывает на несколько худощавого парня, хотя его предплечья хорошо обрезаны.

— Ну и ну… Тристан, тебе нужно начать принимать стероиды или что-то в этом роде. У тебя вообще половое созревание закончилось?

— Неплохо… нет! Возможно, мне придется заглянуть в местный спортзал. Ты не плох, сколько ты жмешь?

— Я не хожу в спортзал. Я занимаюсь дома.

Спортзал — это место, где ты встречаешь прекрасных дам, у которых хреновое прошлое с кучей багажа. Урок номер один — тип женщин, которые вырывают твое сердце из груди, топчут его на твоих глазах, а потом бросают его тебе в лицо со словами: «Ха-ха, неудачник».

— Как Брюс Уэйн? — промурлыкал он, после чего усмехнулся.

— Как оригинально. Я такого раньше не слышал.

— Правда? Потому что ты действительно похож на…

— Сарказм, Тристан. Посмотри.

Мы проходим еще немного мимо жонглирующих артистов и останавливаемся у тележки с кофе. Я заказываю эспрессо и предлагаю заказать Тристану, так как парень выглядит разбитым.

— Кофе? — он поднимает бровь, как будто я только что спросил его, не хочет ли он выпить стакан цианида, — Приятель, это напиток стариков… Я буду молочный коктейль.

— Молочный коктейль? Это детский напиток, — бормочу я себе под нос.

Взяв его молочный коктейль в другом магазине и мой эспрессо, мы находим скамейку, чтобы посидеть, глядя на океан. Это прекрасный день, настолько прекрасный, насколько это возможно в Лос-Анджелесе. Я все еще не привык, не тогда, когда ты побывал на одних из самых живописных пляжей в мире. Тем не менее, это освежающая перемена — быть на свежем воздухе.

— Итак, ты все еще журналист? — спрашивает Тристан.

— Да… пока что.

— Почему пока?

— Я изучаю другие вещи.

— Например? — он глотает свой молочный коктейль, сопровождая его громкой отрыжкой.

Господи, никаких занятий.

Стоит ли мне вообще задумываться о своих стремлениях? Ему, блядь, двадцать один. Его резюме, вероятно, состоит из череды сетей быстрого питания. Я не привык к таким разговорам с другими человеческими существами. После переезда в Лос-Анджелес я с трудом находил друзей, особенно когда постоянно сидел на кокаине. Мой дилер был моим единственным другом, или врагом, как бы вы его ни называли. Все мои друзья до сих пор живут в Нью-Йорке и живут той жизнью, которую я оставил.

— Я думаю, что журналистика больше не для меня.