Клянусь своим сердцем - Шанджида Али

Я бросился к ней, расталкивая толпу, пока не оказался прямо рядом с ней. Я остановился ее от следующего глотка и услышал, как она заскулила.

— Какого черта, чувак? Я собиралась это выпить, — она произнесла слова невнятно, и волна дурного предчувствия пробежала у меня по спине.

— Для одной ночи этого достаточно.

Она прищурила глаза, глядя на меня, положив руки на барный столик.

— А ты кто такой? Любитель повеселиться? — она снова потянулась за стаканом, но я забрал его у нее, качая головой, приказывая бармену прекратить разливать напитки для нее.

— Давай отвезем тебя домой.

— Нет. Я здесь, чтобы повеселиться, и мне надоело, что мной командуют, — она икнула, почти падая на колени, прежде чем мои руки обвились вокруг нее. — Почему я всегда просто объект, который нужно использовать в своих интересах? — спросила она, и ее глаза заслезились.

Я нахмурился, когда мое сердце замерло от ее слов.

— Что ты имеешь в виду?

— Все, чего я хочу, — это чтобы кто-нибудь любил меня такой, какая я есть. Как личность, а не потому, что я способствую их победе или власти.

Она пыталась стоять прямо на своих трясущихся ногах и прижала палец к моей груди, четко произнося каждое произносимое ею слово.

— Я. Не. Объект. Понял? — спросила она требовательным голосом, когда я кивнул в ответ.

Она никогда не была такой. Может быть, вначале я использовал ее в своих интересах, но я всегда буду сожалеть об этом решении. Но я никогда не пожалел бы, что вернул ее.

Если бы мне пришлось пройти через все печали и разбитые сердца, чтобы вернуть ее, я бы сделал это не задумываясь. Она никогда не была объектом.

Больше никогда.

— Понял, Ангел. Пойдем, пока ты еще не пожалела об этой ночи.

— Хорошо.

Она посмотрела на меня, прищурившись, с ошеломленным, пьяным выражением лица. Секунду она рассеянно смотрела в пол и, прошептав "блядь", отвернулась, и ее вырвало на пол.

О черт!

Другие заметили это и скорчили недовольные рожи, но когда их взгляд встретился с моим злобным взглядом, они сглотнули и немедленно ушли без каких-либо дальнейших суждений.

Игнорируя их, я схватил ее за волосы и отвел их в сторону, пока она продолжала извергать все, что есть у нее в желудке. Обняв ее одной рукой, я повел ее в ближайший туалет для персонала.

— Если тебя снова стошнит. Я здесь, Ангел.

Ее рвало снова и снова, она держала руки на раковине. Это жалко.

Как только ее желудок опорожнился, ее продолжало рвать, она делала долгие сухие глубокие вдохи. Ее тело постепенно расслабилось, когда она закончила, и я открыл для нее кран, помог вытереть рот и вытер ей лоб насухо.

— Пить — это не весело, — заныла она.

— Правда? Для меня это новость, — поддразнил я ее.

После того, как я закончил помогать ей, она прислонилась спиной к раковине и посмотрела на меня. Она не проявляла особых эмоций, но ясно, что она чем-то расстроена.

Ее что-то беспокоило.

Я обхватил ладонью ее лицо, наплевав, что от нее пахло водкой и блевотиной.

— В чем дело, Ангел? Что случилось?

Она покачала головой и закрыла глаза, откликаясь на мои прикосновения, как на спасательный круг.

— Я хочу домой. Я просто хочу вернуться домой.

Я кивнул и поцеловал ее в лоб, прежде чем подхватил на руки и взял ее сумочку. Ее голова покоилась у меня на груди, а руки обвились вокруг меня, когда я вынес ее на улицу и посадил в машину. Когда я опустил взгляд, она дремала в моих объятиях, пока мы вернулись ко мне домой. К тому времени, как мы добрались до места назначения, я понес ее наверх, в свою комнату, бросил ее сумочку на тумбочку и положил ее в кровать. Она что-то пробормотала раз или два, но не проснулась.