Мое темное желание - Л. Шэн, Паркер Хантингтон

С этого ракурса мы не могли видеть дальше пустой дверной коробки, но я бы не стала им мешать. Они любили сплетничать почти так же сильно, как и видеть, как меня наказывают.

Я причмокнула губами.

— Знаешь, что я думаю?

— Нет. Можешь оставить свои два цента себе. Ты выглядишь разбитой.

Я проигнорировала его колкость.

— Ты что-то скрываешь. Ты не похож на человека, который носит с собой оружие.

Сказав это, я поняла, что на самом деле не испугалась.

Захвачена, разгневана и готова к бою? Конечно.

Но страшно? Как бы безумно это ни звучало, но даже когда его нож был направлен прямо на меня, я чувствовала себя в безопасности.

Он покачал головой.

— Ты даже не представляешь, что я за человек.

Его сумрачные, сверкающие глаза окинули меня взглядом. Я воспользовалась возможностью схватиться за нож. Я нацелилась на рукоятку, но мои пальцы случайно соприкоснулись с его пальцами.

Зак зашипел и отпрянул, словно мое прикосновение поставило на нем клеймо.

Выражение его лица стало диким. Он попятился назад, глаза остекленели от чего-то, чего я никогда раньше не видела.

Не на нем.

Ни на ком.

Его спина ударилась о раковину с громким стуком. Я была так удивлена его бурной реакцией, что тоже пошатнулась в противоположную сторону.

— Не трогай меня.

Слова прозвучали резче, чем он когда-либо говорил со мной. Впервые он не шептал, не шипел и не хрипел.

В этом простом заявлении не было никакого контроля.

Вопреки всякой логике я выпрямилась, заставив себя отвести плечи назад. Мысль о том, что я каким-то образом перевернула ситуацию, приводила меня в восторг.

Каким бы ни было твое слабое место, я найду его. А потом буду давить на него, пока ты не истечешь кровью.

Я вцепилась в край прилавка позади себя, заставляя жажду крови отступить. Сердце билось так сильно, что я боялась, что оно сломает мне грудную клетку и вырвется из плоти.

Больничный счет был мне не по карману.

Зак сжал нож дрожащими пальцами. Я прокрутила в памяти последние несколько секунд. Он приказал мне не трогать его, а не его нож.

Возможно, это пустяк, но моя интуиция говорила об обратном.

Я собрала всю уверенность, на которую была способна, уверенная, что что-то поняла.

— И что? Теперь ты меня убьешь?

Мышцы в моем животе горели.

Я чувствовала себя заряженной. Живым проводом. В нем кипели гнев, ярость и жизнь.

Мне хотелось наброситься на этого человека и задушить его. Закончить эту игру в го. Показать ему, на что я способна.

Я не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то заставлял меня чувствовать себя чем-то большим, чем папа.

Друзья, мальчики, знакомые — все они приходили и уходили.

Зак держал челюсть, двигая ею вперед-назад. Его нож все еще был направлен на меня, на всякий случай. Он вдруг стал задумчивым.

Мне нужно было отвлечь его от собственных мыслей.

— Ты хотел предложить мне сделку, — напомнила я ему. — Я слушаю. — Неохотно.

Его губы изогнулись в злобном оскале.

— Думаешь, ты заслуживаешь сделки? — Красивый мальчик, уродливая душа.

— Я думаю, ты все еще здесь, и ты задумался над моей личностью, так что, очевидно, ты нашел во мне то, что искал. Не позволяй своей гордости мешать тебе достичь цели. Я уверена, что на свете достаточно людей, чтобы погладить твое гигантское эго. Мне не нужно быть одним из них.

По его выражению лица я поняла, что, по его мнению, я слишком много говорю, слишком много сражаюсь и вообще являюсь головной болью.

Он не изменил своей позиции.

— Ты — наемный работник.

Подводя итог всему моему существованию через описание моей работы.

Мило.