Трэвис - Миа Шеридан

Я медленно опустил пистолет, когда парню удалось высвободиться, он вскочил на ноги, споткнулся о содержимое прикроватной тумбочки, которая, должно быть, была опрокинута во время их, очевидно, неистового траха, но успел ненадолго поймать равновесие, прежде чем снова упал.

Ледяная жидкость медленно наполняла мои вены, притупляя любые эмоции. Парень, который выглядел едва ли легально, замер, схватившись руками за пах.

— Зачем беспокоиться? — спросил я. Мы оба уже все видели.

Взгляд парня переместился на Фиби, которая теперь сидела в кровати, простыня была натянута до шеи, глаза расширены, рот раскрыт, затем на другую прикроватную тумбочку, где лежали бесчисленные фотографии меня и Фиби, снова на мое лицо и, наконец, на пистолет.

— Уххх… — пробурчал он.

— Я думаю, тебе лучше уйти, Истон, — тихо сказала Фиби, опустив глаза, ее кожа была гладкой и загорелой на фоне бледно-розовых простыней.

Истон. У моего унижения появилось имя.

Истон не колебался. Он бросился за своей одеждой, натягивая брюки и наступая в один ботинок, затем снова посмотрел на меня, на пистолет, а затем полуприхрамывающей-полубегущей походкой направился к двери, уронив рубашку, подхватив ее и практически бросившись из комнаты, словно ожидая, что в любой момент пуля ворвется в его череп.

Он спустился по лестнице, и через несколько секунд хлопнула входная дверь.

Я и раньше попадал в молчаливые ситуации. Черт, я провел несколько часов в компании своего брата, помогая ему с тем или иным проектом, брата, который не мог произнести ни слова. Но я никогда за все свои дни не испытывал такой тишины, как в этот момент.

— Скажи что-нибудь, — наконец пискнула она.

— Не думаю, что от меня сейчас стоит ожидать слов.

Ее плечи опустились.

— Мне так жаль, Трэв.

— Почему? — уныло спросил я, пистолет, из которого я чуть не убил любовника своей девушки, теперь был зажат у меня под рукой.

Фиби опустилась на колени, простыня упала, когда она двинулась ко мне.

— Пожалуйста, прости меня, — умоляла она.

Я отвернулся. Не хотел видеть ее наготу. Это казалось непристойным после того, чему я только что был свидетелем.

Она села, снова натянув простыню на грудь, словно прочитав мои мысли.

— Это просто… Я люблю тебя. Правда люблю, — ее плечи опустились. — Я просто… мы пошли в бар, чтобы немного выпить после турнира, и я встретила его там, и он был так увлечен мной. То, как он смотрел… заставило меня задуматься, действительно ли ты меня любишь, — она выглядела несчастной, и, несмотря на ситуацию, от сочувствия у меня скрутило живот. Я с силой подавил это.

Мой взгляд зацепился за рекламный листок на полу из бара, в котором они, должно быть, были. Это была реклама долларовых напитков.

— Ты встретила его в баре несколько часов назад? — почему-то от этого стало еще хуже. Почему стало хуже? Могло ли стать хуже? Моя девушка пошла домой с незнакомцем после нескольких часов дневной пьянки со скидкой.

Я вспомнил, как слышал, что она кричала, когда парень входил в нее — женщина, с которой я подумывал, менее чем за тридцать минут до этого, о том, чтобы завести детей, ради всего святого: «Ты лучший! Самый лучший!». И будь я проклят, если снова стану для кого-то вторым сортом, особенно в сравнении с каким-то молодым Ромео, который, скорее всего, просто проезжал через город, потратил несколько баксов — в буквальном смысле — и изрыгнул пару сладких, пьяных слов девушке, которую встретил в баре.

— Я и не думал, что ты такая дешевка, — сказал я.

Выражение ее лица исказилось, и она закрыла его руками. Я повернулся и вышел из ее пропахшей сексом комнаты, ошеломленно спускаясь по лестнице и выходя через парадную дверь. Букет цветов все еще лежал на земле, я поднял ногу и сильно ударил по нему, вдавливая цветы в грязь.

Похоже, Бри все-таки не придется переименовывать свою собаку.

Глава 3

Трэвис