Когда случились мы - И. Солис

Я знаю, что она в этом не нуждается, но я хочу позаботиться о ней. Я хочу заключить её в свои объятия и защитить от всего плохого, через что она когда-либо проходила. Ничто и никогда больше не причинит ей боли.

Закончив, я ложусь на бок и притягиваю её к себе. Её руки обвиваются вокруг моей талии, так что мы лежим лицом к лицу, кожа к коже, между нами ничего нет. Когда я откидываю назад пряди розовых волос, она так мило краснеет.

Потерявшись в этих зеленых самоцветах, я не могу не задаться вопросом, чувствует ли она то же самое. Как мы растворились друг в друге, такие теплые и нежные, переполненные эйфорией, достигая чего-то волшебного, вечного — чего-то, что было очень похоже на любовь.

Внезапно мне так много хочется сказать, но я достаточно умен, чтобы понимать, что всё ещё не могу мыслить здраво, и поэтому я просто прижимаю Луну к себе, наслаждаясь тем, как она прижимается ко мне всем телом. Энергия между нами замедляется, успокаивается, мы становимся сонными и довольными. Спокойно, с комфортом мы засыпаем с нашими сердцами, бьющимися в одном ритме.

Глава 18

ЛУНА

Я не планировала засыпать, особенно когда почти ожидала, что Генри уйдет посреди ночи. Но он всё ещё здесь, одной рукой обнимает меня, его ровное дыхание согревает мою спину.

Это так странно — прекрасно и сюрреалистично — проснуться и видеть, что этот великолепный мужчина спит рядом со мной. Когда он придвигается ближе, я чувствую его всего, а это значит, что он тоже всё ещё обнажен. Я заставляю себя не краснеть. Не сейчас, не в уютной тишине, которая наступает только после умопомрачительного секса. Потому что, чёрт возьми, это было потрясающе. Серьезно. Каждый поцелуй, каждое прикосновение и ласка. У меня мурашки бегут по коже, когда я думаю об этом.

Он был прав; я нахожу его неотразимым. И я знаю, что не должна увлекаться. Я имею в виду, может быть, это всё. Может быть, это на один раз. Может быть, ему это понравилось не так сильно, как мне.

Когда я пытаюсь повернуться, он шевелится и меняет позу. Теперь Генри накрыл меня. Обе его руки обнимают меня за талию, одна его нога находится между моими, а его голова лежит у меня на груди, используя мою правую грудь как подушку. Ладно, теперь я краснею.

Однако, это совсем не неудобно. Скорее, неожиданно, слишком удобно. Быть обнаженной в объятиях Генри действительно приятно. Приятно — это мягко сказано. И я знаю, что только что сказала, что не должна увлекаться, но правда в том, что я могу представить каждое утро таким. И каждую ночь тоже.

С этой мыслью я ещё теснее прижимаюсь к нему в объятиях. Словно прочитав мои мысли, Генри притягивает меня ближе, к теплу своего тела.

Не знаю, сколько проходит времени, когда я просыпаюсь во второй раз. Генри смотрит на меня, его прекрасные черты безмятежны во сне.

— Генри, — шепчу я и жду.

Затем я легонько касаюсь пальцами его груди.

По-прежнему ничего.

Я запечатлеваю легкий поцелуй на его губах.

Он приоткрывает один глаз и одаривает меня ленивой улыбкой, от которой по мне пробегает волна тепла. Нежные движения его рук вверх и вниз по моему позвоночнику успокаивают беспокойство, растущее в глубине моего живота.

— Привет, — шепчет он, утыкаясь носом в изгиб моей шеи и покрывая его легкими поцелуями. — Который час?

— Не уверена, — отвечаю я. — Но мне нужно в туалет.

Отстраняясь, чтобы посмотреть на меня обоими глазами, он хихикает, затем целует уголок моего рта один раз, прежде чем перекатиться на спину. Я в спешке вылезаю из постели.

Когда я выхожу из ванной, приняв душ и одевшись, я оставляю свет включенным, а дверь приоткрытой. Достаточно светло, чтобы разглядеть, что Генри всё ещё спит, лежа на животе, наполовину зарывшись лицом в подушку. Одеяло приспущено, обнажая вмятины и бороздки мышц, покрывающих его спину и плечи.

Я хватаю телефон и отправляю сообщение сестре.