Невозможная любовь - Наталья Дёмина

— Оплата, — снова зашушукала на ушко.

— Правда?

— Аванс до…

— Отлично, — мечтательно прикрыла глаза Лена.

— Отлично, — улыбнулась вторая женщина

— Но не раньше часа. Дежурный врач уйдёт к своей медсестричке.

— Крылов?

— Он самый.

— Удачный вариант.

— Самый, — улыбнулась Лена, вытягивая ноги под столом в коридоре реанимационного отделения. — Я сама боковую дверь открою. Пусть под окнами не стоит. Глаза не мозолит. Там слева от двери есть кустарник, пусть в нём спрячется. Не хочу лишних разговоров. Я свет включать не буду. Открою дверь и посвищу.

— Поняла, — подмигнула «заговорщица».

— А теперь иди. Нечего тут без дела ошиваться, — буркнула Ленка.

— Пока-пока, — и женщина в белом халате быстро направилась к выходу, набирая чей-то номер.

Глава 9

Егор не помнил, как добрался до дома. Хорошо, что в карманах оказались деньги «на всякий случай», иначе, не известно, как бы ему пришлось добираться из больницы, ведь, выбегая за Галей он не взял, даже, телефон. Молодого человека трясло в машине, так, что стучали зубы, как при ознобе. Тело покрылось потом. Липким. Ужасающим. Сердце колотилась, как бешеное, стучало о рёбра и отдавало свой ритм в горле, висках. Нет, казалось, что всё тело пульсирует в такт сердца.

«Галя, девочка моя», — стонал он про себя, ощущая, как слёзы, впервые за долгое время, покатились из его глаз. Горькие. Солёные. Злые. Отчаянные.

Перед его глазами вновь и вновь всплывали картинки произошедшего: вот Галя оборачивается к нему, машет рукой, показывая, что вернётся сама; вот ступает на проезжую часть, улыбаясь своей лучезарной улыбкой; вот какой-то автомобиль тормозит на светофоре, визжат тормоза, запах покрышек вызывает тошноту, и машина, перед тем, как остановиться, «бодает» девушку; вот Галя падает… Галя падает… Галя падает… Его сердце замирает, ноги, врастают в землю и те несколько шагов, что его разъединяют с любимой, он делает с трудом. Кровь… её…

Всё закрутилось с приездом скорой помощи, он пришёл в себя в коридоре больницы, рядом с ним стояла молоденькая медсестра и бесстрастным голосом объясняла, что у Гали угроза выкидыша.

В этот момент красная пелена застлала ему глаза.

«Они должны расплатиться за произошедшее, — решил он для себя. — Юля и мать».

В том, что его мать приняла участие в постановочном фарсе Егор нисколько не сомневался.

«Они заплатят, за боль Галины», — кипел он, пока добирался на такси до дома.

«Они заплатят», — кричало его сердце, пока он бегом поднимался на свой этаж.

«Заплатят», — болела душа, когда войдя в квартиру парень обнаружил, что Юля и мать над чем-то смеются, сидя в гостиной, попивая чай.

— Мальчик, мой, — первой неладное заметила Ольга Николаевна.

Егор стоял в дверном проёме, сгорбившись, тяжело дыша. На одежде виднелись подсохшие пятна крови. Глаза светились гневом. Одной рукой он схватился за косяк, словно удерживая себя от чего-то, а другая рука была сжата в кулак.

— Вы, — взревел он, одним броском, оказавшись около стеклянного журнального столика, на котором стоял поднос с чайником и уже пустыми чашками. — Пока вы тут развлекаетесь, Галя борется за жизнь нашего ребёнка. Из-за вас!

— Мы-то тут причём! — вскочила Юля с диванчика.

— Причём? — парень одним махом перевернул столик, отбрасывая его в сторону.

Звон битого стекла и фарфора отрезвил женщин.

Ольга Николаевна сжалась на диванчике, закрывая лицо руками. Юля отшатнулась от молодого человека, но он схватил её правой рукой за горло, а левой за плечо.

— Нравится? — кричал он.

— Сынок, отпусти Юлю.

— Нет, — сильнее сдавил он горло молодой женщины.

Её лицо стало краснеть. Она хватала ртом воздух, пытаясь разжать руку Егора.

— Нравится? — зло шипел он в лицо Юле.

— Сынок, — женщина схватила сына за левую руку, но он оттолкнул её.