Аванпост - Девни Перри

— Только ты и я, Бун, — сказала я, когда грузовик Бо скрылся из виду. — Одни. Приготовишь мне эту вкусную яичницу-болтунью? Или научишь меня играть в покер? Или заставишь меня почувствовать, что я не разрушила всю свою жизнь?

Нет, он этого не сделает. Единственный человек в мире, который мог делать такие вещи, уехал. Я была одна в этом безмолвном лесу. Я была безнадежной городской девушкой, застрявшей посреди гор, не имея ничего, кроме своих сожалений.

Я издала сдавленный крик, когда звук дизельного двигателя Бо больше не доносился из-за деревьев вдалеке. Этот болезненный звук предшествовал потоку слез и неконтролируемым, выворачивающим внутренности рыданиям. Впервые после нападения Антона я позволила себе заплакать. По-настоящему заплакать. Это были искажающие лицо, размазывающие сопли, уродливо-жалобные рыдания.

Когда боль в ребрах стала слишком сильной, чтобы я могла стоять, я пересекла комнату и свернулась калачиком на своей койке. Теперь, когда Бо ушел, я поняла, что именно он разгонял серый туман депрессии. С ним здесь я убедила себя, что последствия моей истории того стоили.

Правда заключалась в том, что я была безрассудна. Я была ослеплена очарованием героизма.

Но я не была героем.

Я была дурой.

— Что. За. Черт.

Великолепно. Теперь мое воображение рисовало голос Бо. Депрессия превратилась в бред.

— Сабрина.

Разве я не могла вызвать в воображении счастливого Бо?

Бун залаял и покинул место у моей койки, где он составлял мне компанию последние четыре дня. Последние несколько минут он был нервным и возбужденным, поэтому я накрыла голову подушкой и проигнорировала его. Я думаю, ему уже надоело, что я просто валяюсь без дела. Не важно. Не то чтобы он не мог приходить и уходить, когда ему заблагорассудится. Дверь была приоткрыта, чтобы мне не пришлось вставать с постели днем. Почему он лаял?

Я плотнее натянула уголки подушки и уткнулась носом в матрас своего спального мешка. Пес мог приставать ко мне сколько угодно. Я не собирался вставать до наступления темноты, и то только для того, чтобы закрыть дверь, чтобы никакие другие существа не пришли в гости.

Еще один лай, и с меня хватит. Что было не так с этой собакой? Неужели он не мог оставить меня валяться в покое?

— Сабрина. — И голос Бо тоже не оставлял меня в покое. Больше никакого лая. Больше никаких сердитых голосов. Мне нужна была тишина, чтобы я могла насладиться своим страданием.

Я потянула подушку вниз еще сильнее, но ее вырвали у меня из рук. Я ахнула и обернулась только для того, чтобы увидеть две мускулистые ноги, стоявшие рядом с моей койкой. Мой взгляд скользнул вверх по ногам в джинсах, узким бедрам, плоскому животу и широкой груди и остановился на хмуром ожидающем взгляде.

Что ж, по крайней мере, я не сошла с ума окончательно.

— Что. За. Черт. — повторил Бо.

— Хм?

— Ты слышала меня. Какого хрена? Я вижу, ты даже не потрудилась переодеться с тех пор, как я ушел, и, судя по всем этим оберткам на полу, ты почти ничего не ела. Что происходит? Ты просто развалина.

— Мило, — невозмутимо ответила я. — Как раз то, что хочет услышать женщина. А теперь верни мне мою подушку. — Я попыталась выхватить ее у него из рук, но он поднял ее слишком высоко, чтобы я могла дотянуться. — Эй! Что ты вообще здесь делаешь? У меня еще есть три дня, прежде чем мне придется притворяться счастливой. — Я встала на колени и снова потянулась за подушкой, но он швырнул ее через всю комнату.

— Что происходит? — спросил он. Его тон полностью изменился с жесткого и немногословного на мягкий и обеспокоенный.

Мое тело обмякло.

— Я запуталась, ясно? У меня в голове много чего происходит, и мне просто нужно было немного похандрить. Ты ничего не можешь сделать, кроме как просто оставить меня в покое.

Он с минуту обдумывал мои слова.

— Чушь собачья.

— Что? — Я резко выпрямилась. — Ты не можешь говорить чушь…